На пути в рай

Когда мы добрались до моего дома, я отнес раненую женщину в прохладный подвал и положил на одеяло на пол. Проверил пульс и начал разглядывать повязку на обрубке руки, в то время как услышал шаги по ковру. Шофер принес две небольшие сумки, поставил их на пол. Я расплатился с ним – на это потребовалась вся моя наличность. Потом проводил его до выхода и спросил, не довезет ли он меня до Колона бесплатно: все равно он возвращается. Он отказался, поэтому я пешком прошел одиннадцать километров назад, в Колон, чтобы забрать заказанные лекарства в корпорации «Упанишады – Смит».

Обратная дорога показалась приятнее. Дом у меня старый, штукатурка со стен обваливается, но соседние здания не в лучшем состоянии, поэтому моя «хижина» не проигрывает в сравнении с остальными. Некоторые даже считают меня богатым, потому что мой дом располагается на берегу озера и еще потому, что не могут представить себе бедного морфогенетика. Когда-то я проводил омоложения в пентхаузах Майами, где люди не могут преодолеть скуку, пресытившись жизнью, где омоложение нередко служит прелюдией к самоубийству – так что действительно богатые жилища я уж повидал. А на пороге своего дома я часто дремлю на солнышке после полудня, и мне снятся места, где люди живут просто и страстно. Это место я нашел, когда открыл для себя Панаму.

Когда я вернулся, солнце только что село. Становилось прохладней. Под деревом около моего крыльца лежал Флако, глядя, как большая коричневая фруктовая летучая мышь пожирает плод папайи, выплевывая на землю семена.

– Hola, Анжело, – воскликнул он, увидев меня. – Я принес то, что тебе нужно. Паучьи Лапы в доме. Она проснулась. Я принес ей прекрасные желтые розы. Они ей понравились, как летучей мыши нравятся папайи. Мне кажется, она приклеилась носом к цветам.

– Значит, ты видел ее? – спросил я.

– Да. Я сказал ей, что я врач и что ты попросил меня присмотреть за приемом лекарств.

– Она тебе поверила?

– О, да, я очень хороший лжец. – Флако рассмеялся. – И еще: в кристалле есть программа, старая военная программа.

– Военная?

– Да. Программа реальности для мозговой сумки.

Я слышал однажды на медицинском конгрессе об этих программах реальности. Военные подключали их к мозгу, который необходимо было сохранить для трансплантации. Программа реальности предохраняет готовый для трансплантации мозг от сенсорного голода, иначе он может стать мозгом параноика или психотика. Программа подключает сознание к сновидению, в котором мозг человека ест, работает, спит и совершает другие обычные действия, не сознавая, что существует без тела. Но эта штучка может пользоваться только существующими воспоминаниями и делать сценарии несколько разнообразнее, смешивая части воспоминаний. Мозговая сумка следит за реакциями и вносит поправки, чтобы мозг не был слишком удивлен и шокирован.

– Украден? – спросил я.

– Согласно регистрационному коду на кристалле он принадлежит сеньору Амиру Джафари. Этот Джафари живет на одной из орбит Лагранжа. Не является гражданином никакого государства и потому, видимо, предпочитает жить вне закона. Обладание им такой программой незаконно: так что он не станет сообщать о пропаже.

– Он что, врач? – поинтересовался я. Флако пожал плечами.

– Иначе зачем бы ему интересоваться сохранением мозга? – Флако снова пожал плечами, достал кристалл из кармана и сообщил: – Если захочешь продать, можем получить пятьсот семьдесят две тысячи стандартных Международных Денежных Единиц.

Я подсчитал: если не произойдет осложнений, лечение женщины будет стоить примерно двадцать шесть тысяч МДЕ, так что на мое омоложение останется достаточно. Нужно будет только вложить куда-нибудь эти деньги на один – два года. Однако я все же решил поинтересоваться у раненой, есть ли у нее удостоверение на кристалл: вдруг она все же не украла его. И попросил Флако несколько дней подержать кристалл у себя.

* * *

Когда мы спустились в подвал, пациентка сидела в углу спиной к стене. На коленях у нее лежали три желтые розы. Она спала. Я открыл сумку восстановления конечностей и принялся доставать и раскладывать мази, растворы и медицинские инструменты на чистой ткани на полу.

Флако прочел инструкцию по применению флуотана и теперь учился прикладывать маску к лицу пострадавшей. Когда он достаточно напрактиковался, я коснулся плеча женщины и разбудил ее. Она отползла от стены и легла на спину.

Розы упали с ее колен, Флако протянул их ей. Вдохнув их аромат, она сказала:

– Знаешь, когда нюхаешь розы долго, перестаешь чувствовать их аромат. Не нужно делать это долго.

Мы с Флако кивнули.

– Кстати, – заметил любезник, – как нам вас называть?

Женщина не ответила. Флако продолжал болтать:

– Анжело говорит, что мы должны звать вас Паучьи Лапы. Думает, это очень забавно. Но я ему объяснил, что к женщине так обращаться не следует. Вы должны его простить – у него ум крестьянина, такие ничего другого не понимают.

– Зовите меня Тамарой, – ответила она.

– Ага, Тамара. Подходящее имя, очень красивое, – восхитился Флако.

– Кристалл еще у вас? – спросила Тамара.

– Да, – ответил я.