На пути в вечность

Элиот ощущал себя Джиной. Он смотрел её глазами на противоположный берег и видел колебания энергии, но не понимал, кто там. Он злился вместе с Джиной. Кто-то вмешался, кто-то, чьё начало было синим, созидательным; кто-то, чьё присутствие она не учла. Ей надо было убираться оттуда, пока эти кто-то не почуяли её присутствие, и Джина отступила за край стены. Элиот выскользнул из её разума, запоздало успев понять ещё кое-что.

– Габриэль, – выдохнул он. – Он в порядке. Ну, то есть, насколько он может быть в порядке. Он меня почуял, Джина – нет.

– Я всё исправила, – Эрика оглянулась на него, она заметно побледнела. – Элиот, чего она добивается?

Он пожал плечами.

– Я не уверен, – тихо сказал он. – Она хотела меня убить… или всех нас… не знаю. Она увидела нас с тобой и ушла в сторону. Вышла из-под контроля.

– Что будем делать?

– Видимо, догонять? – неуверенно сказал Элиот.

Они пару мгновений смотрели друг на друга, затем одновременно сорвались с места.

Ноги увязали в мокром песке, усилившийся холодный ветер бил в лицо, стало трудно дышать. Элиоту на миг почудилось, что он вернулся в те времена, когда призыв духов стоил ему сил. Эрика бежала рядом, и казалось, что она с каждой секундой становится бледнее. И когда они остановились, он убедился в этом – снег на её волосах был почти того же оттенка, что и кожа.

– Элиот…

– Тебе надо уйти, – решительно сказал он. – Ты ведь перейдёшь в мир мёртвых, да?

– Я не знаю, – Эрика покачала головой. Её голос дрожал. – А ты не чувствуешь? Тебе не становится… хуже?

– Мне стало тяжелее, – Элиот пожал плечами. – В смысле… использовать Дар тяжелее.

Эрика закусила губу.

– Мы ведь давно не принадлежим тебе, так? – сказала она. – То есть, мы давно не часть твоего Дара. Ты не тратишь силы, чтобы нас призвать, и тебе не должно быть тяжелее… ну… со мной.

Элиот кивнул. Неожиданно его накрыло понимание, как будто накатила огромная волна.

– То есть, ты здесь по своей воле, – медленно сказал он. – Ты тратишь свои силы, да?

– Видимо, так, – Эрика зажмурилась. – Знаешь, это… не очень приятно.

Они немного помолчали. Элиот смотрел, как чёрное пятно расползалось по земле – такое же, через какое они оказались здесь. Над ним так же клубился горячий воздух и таяли снежинки. Джина отправилась дальше, не было сомнений.

– Я думаю, мне нужно вернуться, – тихо сказала Эрика. – Или уйти…

– Я думаю, тебе нельзя в мир мёртвых, – решительно сказал Элиот. – Я думаю, мы должны найти выход. Пока не знаю, какой, но…

– Элиот…

– Я не справлюсь без тебя, – он присел, положил руки на её плечи. Эрика вздрогнула. – Пожалуйста. Если бы не ты, Джина сейчас уничтожила бы меня, девчонок, не знаю… я без тебя никто. Я без всех вас никто, ты сама это видишь, правда?

– Но…

– Клянусь, я сделаю всё, чтобы помочь тебе, – Элиот повысил тон. – Слышишь? Я не позволю тебе уйти или исчезнуть. Только не сейчас…

– Элиот…

– Послушай…

– Элиот, мне больно, – выдохнула Эрика.

Он разжал руки и отодвинулся. Эрика поморщилась, положила руку на плечо, машинально потёрла, как будто всё ещё болело.

– Я против, – сказала она. – Всё моё существо против. Но я обязана подчиняться тебе, Элиот, а значит, я пойду с тобой.

– Спасибо, – с облегчением выдохнул Элиот.

Эрика посмотрела на него, и ему показалось, что она вот-вот заплачет. Но она сдержалась.

– Тебе кажется, что ты ничего не представляешь без нас, но это не так, – тихо заговорила Эрика. – Ты ценен сам по себе, Элиот. Даже не как бог и не как Одарённый, а как ты. И…

– Хватит, – резко сказал он и схватил её за руку. – Пойдём, нам нужно её догнать.

И прежде, чем Эрика успела что-то сказать, он утащил её за собой в разлом.

***

У Вероники было не так много времени, чтобы наблюдать за Крисом – Видящий кристалл постоянно был кому-нибудь нужен – но она успела познакомиться с ним так хорошо, что успела сотню раз проклясть это задание и своё согласие на него. Кристофер Лоуренс был знатным придурком, Веронику тошнило от одного его вида; тому был миллион причин, и ещё неизвестно, по какой из них она ненавидела его сильнее.

Во-первых, этот парень был убеждён в своей неотразимости. Если бы Веронику спросил, сколько девушек были сражены его харизмой и упали в его объятья, она процедила бы в ответ, что не собирается вести его донжуанский список, но про себя прошептала бы, что число давно стало двузначным. Нет, её не волновали его бесконечные победы на этом фронте, и вообще, Вероника давно, пусть и с неудовольствием признала, что он симпатичный. Её волновало другое, и это было второй причиной, по которой его стоило ненавидеть.