На путях к Священному союзу: идеи войны и мира в России начала XIX века

Выражение «народная война» в письме Екатерины Павловны следует понимать, как войну, ведущуюся независимо от правительственных распоряжений, войну, основанную не на политических соображениях, а на ненависти русского дворянства к Наполеону. При этом роль самого царя в этой войне оставалась непроясненной, что вносило дополнительные осложнения. Екатерина Павловна не меньше самого Александра была обеспокоена той ролью, которую ему придется играть в этой войне. В одном из июньских писем 1812 г., отправленных в Вильно еще до вторжения Наполеона, великая княгиня писала:

Вы должны тяжело страдать, потому что все то, что вы призваны совершить в настоящий момент противно вашему характеру, но чем больше вы сможете победить себя и быть Императором, тем лучше вы исполните ваш настоящий долг. Если я хотела, как вы говорите, прогнать вас из армии, то только для этого. Я считаю вас таким же способным, как и ваши генералы, но вы должны играть не только роль полководца, но еще и роль правителя. Если кто-нибудь из них плохо командует, его наказывают, ему делают выговор. Ошибки, совершенные вами, падут на вас, и доверие к тому, от кого все зависит, кто является единственным арбитром судеб Империи, и кто должен быть опорой для всех, будет разрушено, а это более страшное зло, чем потерянные провинции [Переписка Императора Александра I… 1910, с. 76][96].

Насколько Александр прислушался к этому мнению сестры, сказать трудно. Какие мысли оно в нем ни пробудило бы, для его отъезда от армии этого было недостаточно. Необходимо было каким-то образом официально обставить этот отъезд, представить его не как бегство перед лицом превосходящего противника, а как более широкое понимание стоящих перед царем задач. И здесь на помощь Александру пришел А.C. Шишков, который, как известно, в первые дни войны выступил инициатором отъезда Александра из армии. Прибыв в апреле 1812 г. к войскам, находящимся в Вильно, Александр оказался заложником ситуации. В случае начала боевых действий он автоматически оказывался в роли полководца, которой после Аустерлица он явно не соответствовал и которой боялся, стараясь при этом не подавать виду. Его заявление в рескрипте фельдмаршалу Н.И. Салтыкову от 13 июня 1812 г. (т. е. почти сразу же по получении известия о вторжении неприятеля): «Я не положу оружия доколе ни единого неприятельского воина не останется в Царстве Моем» – следовало понимать так, что царь будет находиться при армии. Это подтвердилось в его воззвании к войскам при отступлении к Дрисскому лагерю: «Я всегда буду с вами, и никогда от вас не отлучусь». «Сие выражение, – вспоминал Шишков, – привело меня в отчаяние» [Шишков, 1832, с. 9, 15]. Не рассчитывая в одиночку убедить царя покинуть армию, адмирал обратился за поддержкой к А.Д. Балашову и А.А. Аракчееву, после чего в коллективном письме к царю подробно аргументировал свою позицию.

Необходимость отъезда Александра в столицу авторы письма мотивировали в первую очередь военной обстановкой. Присутствие царя, который формально не решался взять на себя командование войсками, сковывало действия командующего 1‑ой армией М.Б. Барклая де Толли перед лицом наступающего противника: «Государь Император, – говорилось в письме Шишкова к царю от 30 июня 1812 г., – находясь при войсках не предводительствует ими, но предоставляет начальство над оными военному Министру, который хотя и называется Главнокомандующим, но в присутствии Его Величества не берет на себя в полной силе быть таковым с полною ответственностию».

Однако важны не только причины, но и аргументация, используемая Шишковым для удаления царя: «Государь и отечество есть глава и тело: едино без другого не может быть ни здраво, ни цело, ни благополучно». Поэтому «самая внутренность Государства, лишенная присутствия Государя Своего, и не видя никаких оборонительных в ней приуготовлений, сочтет себя как бы оставленною и впадет в уныние и расстройство, тогда, когда бы, видя с собою Монарха Своего, она имела сугубую надежду: первое на войски, второе на внутренние силы, которые без всякого сомнения мгновенно составятся окрест Главы Отечества, Царя» [Шишков, 1832, с. 9, 15].