На путях преисподней

Он вскочил и прошел шагов двадцать. Ничего не изменилось. Кедрин и Тепшен лежали, завернувшись в одеяла, воздух был прохладен, но не настолько, чтобы вызывать неприятные ощущения. Браннок присел над ближайшей трещиной и принялся изучать ее. Ничего особенного он не обнаружил: неглубокий разлом в запекшейся грязи, не более того. От нечего делать Браннок проследил, как она бежит, потом разделяется на две, каждая снова ветвится… Трещины перекрещивались, бесконечный узор из зубчатых линий тянулся до самого горизонта. Когда Браннок вернулся к спутникам, в глазах у него рябило. Он хотел одного: чтобы равнина поскорее закончилась. Что бы ни ждало впереди, хуже этого серого безумия не будет ничего.

Вскоре Браннока начала одолевать дремота, и он разбудил Кедрина.

Полагая, что Кедрин легче других переносит выпавшее им испытание, полукровка был не так далек от истины. Кедрин действительно мог сравнить однообразие этой безликой серой пустыни с долгой ночью, которая пала на Высокую Крепость, или кромешной тьмой, полной отчаяния, в которую его поверг меч Борса. Браннок не учел лишь одного отличия. У стен Высокой Крепости стояла Орда, реальный враг, напоминавший о себе весьма ощутимо — например, камнями баллист. Когда Кедрин ослеп, рядом была Уинетт. Сейчас перед ним не было врагов, об участи любимой он мог только гадать. Кедрин сидел, погруженный в размышления, положив меч Друла на колени, но от невеселых дум страх и сомнения только усиливались.

Юноша встал. Необходимо было хоть чем-то заняться. Он вскинул меч и несколько раз взмахнул им, привыкая к весу. Он кружил, вспоминая движения, которым учил его Тепшен, приспосабливая их к новому, непривычному оружию — пока плечи не заныли от напряжения. Тогда он опустился на землю и снова стал ждать.

Сомнения нахлынули с новой силой. Прежде он лишь опасался за Уинетт, но теперь в душу начали закрадываться новые страхи. Им никогда не выбраться с этой равнины и не найти Тазиела. Если даже это удастся, кузнец не согласится вставить талисман в навершие. Наконец Тепшен пошевелился, отбросил одеяло и встал. Вид у него был весьма недовольный. Кьо огляделся по сторонам и лишь тогда начал тормошить Браннока.

Полукровка поднялся, протер глаза и сладко зевнул. Не сказав ни слова, он принялся расплетать свои многочисленные косички, потом достал гребень из сумки и начал причесываться.

— Кому ты собрался вскружить голову? — осведомился Тепшен. В голосе кьо проступало раздражение. — Я пока не видел здесь девушек.

Браннок бросил на него косой взгляд, пожал плечами, не удостоив ответа, и вернулся к своему занятию. Он заново заплел свои косички, не забыв вернуть на место все ракушки и перышки.

— Мы должны ждать, пока ты прихорашиваешься? — грубо спросил Тепшен. — Или позволишь нам следовать дальше?

Браннок вскочил и потянулся.

— Если мы найдем воду, — фыркнул он, — я первым делом искупаюсь. А то, чего доброго, начну вонять похуже тебя.

Тепшен нехорошо сощурился. Кедрин бросился между ними и примирительно поднял руки.

— Друзья, вы оба раздражены и устали. Похоже, здесь действуют какие-то чары. Не поддавайтесь. Ашар явно хочет нас перессорить.

— Он прав, — Браннок через силу улыбнулся, не сводя глаз с Тепшена. — Прости меня. Я и вправду не в духе.

— Я тоже, — откликнулся кьо. — Хорошо, хотя бы Кедрин спокоен.

— Тогда идем, — проговорил Кедрин. — Чем скорее мы покинем это место, тем лучше.

Они пустились в путь. О завтраке никто не вспомнил: друзья по-прежнему не ощущали голода. Разговоры умолкли сами собой. Каждый шел, погруженный в свои мысли, а кругом все тянулась плоская серая пустыня. Некоторое время спустя Кедрин указал на лабиринт трещин, изрезавших землю.

— Кажется, они стали шире?

Тепшен и Браннок посмотрели под ноги.

— Да, — подтвердил кьо. — И глубже.

— Хотел бы я знать, откуда они взялись, — буркнул Браннок. — Солнца здесь нет — почему почва так высохла? И на русла ручейков не похоже.

Никто не ответил, и они продолжали путь.

Как и вчера — если здесь можно было говорить о «вчера» «сегодня» и «завтра», — маленький отряд ни разу не сделал привала. Друзья двигались вперед ровным шагом, пока мышцы не потребовали отдыха. Тогда они вновь расстелили одеяла и заставили себя подкрепиться остатками припасов. После еды Браннок вынул кости и предложил сыграть. Но Тепшен покачал головой.

— Неохота, — ответил он.

Это поразило Кедрина: кьо был страстным игроком. Не сказав ни слова, юноша взял кости и сделал несколько неудачных бросков. Но вскоре Браннок объявил, что игра ему надоела.

— Я лучше прилягу, — заявил он. — Может, приснится что-нибудь приятное.

— А ты не хочешь посторожить первым? — поинтересовался кьо.

— С какой стати? — спросил Браннок. — Кого здесь вообще можно ждать?

— Ты распускаешься, — огрызнулся Тепшен.

— Мы все издерганы не на шутку, — вмешался Кедрин. — Первый дозор мой.

Мгновение Браннок глядел на Тепшена, затем фыркнул и закутался в одеяло, устроившись спиной к друзьям.

— Это пустыня так действует на нас, — проговорил Кедрин.

— Скверное место, — согласился Тепшен. — Я чувствую, что горячусь без причины.