На путях преисподней

Кедрин зевнул и окинул взглядом постель. Он и вправду желал только одного: растянуться под чистым прохладным покрывалом на свежей простыне… и чтобы рядом была Уинетт. Всему свое время, сказал он себе, разделся и забрался под одеяло. Из спальни Браннока чуть слышно долетел смех, потом голос белокурой красотки. Он не разобрал слов, но, похоже, она отвечала на какую-то шуточку полукровки. Затем наступило молчание: Браннок закрыл ей рот поцелуем.

Полная луна показалась из-за верхушек деревьев, разливая бледный свет. Спальня наполнилась мягкими тенями. Кедрин натянул на себя покрывало и провалился в сон.

Он проснулся мгновенно, уже зная, что его разбудило. В открытое окно доносился шум борьбы и крик Браннока, зовущего на помощь. Не потрудившись одеться, Кедрин схватил меч и в два прыжка оказался у двери. Он выскочил в темноту коридора, на миг задержался у двери Тепшена, со всей силы пнув ее, и бросился в спальню Браннока. Вслед ему вылетел кьо, в исподнем и с обнаженным мечом в руке.

Глаза быстро привыкли к темноте, но то, что предстало их взорам, разум мог принять не сразу.

Полукровка, обнаженный, забился в угол, отчаянно отбиваясь от существа, уже не напоминающего женщину. Эта тварь, покрытая чешуей, перьями и мехом, более всего походила на помесь кошки и птицы. Она безжалостно била кривыми когтями, и каждый удар оперенной лапы оставлял на теле Браннока все новые обильно кровоточащие раны. Голова с кисточками на ушах нависла над полукровкой, клыкастая пасть тянулась к его горлу. Кедрин сделал шаг. Тварь обернулась и уставилась на него, желтые глаза с узкими вертикальными зрачками полыхнули злобой. Преодолев шок, юноша занес над головой меч Друла и бросился вперед. Тепшен уже стоял чуть позади. На мгновение оба вновь увидели белокурую красавицу, обнимающую Браннока. Еще шаг — и в сиянии талисмана морок рассеялся. Тварь зарычала, из пасти брызнула слюна, когтистая лапа поднялась, чтобы нанести удар — и меч опустился всей тяжестью, перерубив кость. От вопля, исполненного скорее гнева, чем боли, заложило уши. Из обрубленного запястья потоком хлынула кровь. Браннок вывернулся из смертоносных объятий и откатился в сторону. В этот момент Тепшен шагнул вперед. Восточный клинок описал в воздухе длинную кривую. Этот удар должен был разрубить оборотня пополам, но тварь проворно отскочила. Кончик клинка лишь рассек чешуйчатую кожу и мышцы, прочертив от плеча до паха. Отвратительные иссохшие сосцы залила кровь.

Гневный вопль снова огласил спальню. Тварь подскочила, как на пружинах, нижние конечности изогнулись, чтобы ударить в прыжке. Клыки блеснули в лунном свете. Уцелевшая лапа метнулась в сторону кьо, метя ему в глаза. Но Кедрин нанес удар первым. Налетев в прыжке на лезвие, тварь сложилась пополам, голова поникла, открыв шейные позвонки. На этот раз клинок Тепшена достиг цели. Череп раскололся, мозг брызнул в стороны, а меч Друла, освободившись, обрушился на хребет жуткого создания. Сквозь предсмертный рык послышался треск позвоночника. Изогнувшись, тварь повернула к Кедрину жуткую морду. Зубы щелкнули, словно и теперь она хотела грызть и рвать. Потом рычание потонуло в хрипе, меж клыков хлынула кровь, и оборотень замер.

Кедрин бросился к израненному полукровке. Браннок крепко сжимал рукоять своей сабли. Он был бледен как полотно, глаза расширились от боли и пережитого потрясения. Весь торс избороздили безобразные рваные раны, ручейки крови при свете луны казались почти черными. Он дышал неровно, словно выталкивая воздух из легких.

— Благодарение Госпоже, вы успели, — прохрипел Браннок. — Еще немного — и пришел бы мне конец.

— Ты весь изранен, — проговорил Кедрин.

Браннок натянуто улыбнулся и покачал головой.

— Бывало и похуже. Потом займемся этими царапинами.

— Он прав, — заметил Тепшен. — Мы наверняка перебудили всю крепость. Надо бежать.

Браннок уже натягивал одежду, морщась от боли при каждом движении.

— Держимся вместе, — произнес Кедрин.

— Конечно, — Тепшен выглянул в коридор, держа меч наготове. — Быстрее, Браннок.

— Сейчас, — полукровка сунул ноги в сапоги и затянул завязки, скрипнув зубами, потом влез в рубашку и достал из шкафа ремень. Ткань на одежде уже пропиталась кровью. Прихрамывая, он последовал за Кедрином. Тепшен на миг исчез в своей спальне и вынырнул оттуда с ворохом одежды. Одевшись, друзья снова вышли в коридор. К удивлению всех троих, никто не преградил им дорогу, пока они мчались к лестнице.

— А теперь к реке! — бросил Кедрин, скатываясь по лестнице на галерею.

— Проще сказать, чем сделать, — откликнулся Тепшен и указал клинком на страшное воинство, запрудившее двор.