На распутье

Но это не всё интересное, что есть в брошюре Л. Д. Троцкого. И даже не самое интересное. Оказывается, что Троцкий, заявлявший об опасности медленных темпов роста экономики СССР, не меньше боялся высоких темпов её роста. Опасность высоких темпов, оказывается, состояла именно в привязанности советской экономики к мировому капиталистическому рынку (почитаемой им, в качестве спасительной для социалистической революции в СССР), а значит, и зависимости от присущих ему экономических кризисов. Троцкий признавал, что в случае нерасчётливости в расходовании средств в погоне за высокими темпами развития, СССР мог серьёзно пострадать во время мирового экономического кризиса (с. 62). Как на средство предотвращения подобных ситуаций, Л. Д. Троцкий уповал на искусство политиков, которые должны были каким-то чудесным образом суметь «быстро поднявшийся внутренний спрос покрыть госпродукцией только в его обеспеченной части, временный же избыток спроса – покрыть своевременным ввозом готовых изделий и привлечением частных капиталов». Это, по его мнению, позволило бы минимизировать последствия мирового экономического кризиса для госпромышленности (с. 62). Кроме того, средство для предупреждения возникновения таких ситуаций он видел в развитии планирования, в т. ч. и сельскохозяйственного производства, а также в создании гибкого торгового государственного аппарата (с. 62–63).

Вот перспектива: без вхождения в мировой капиталистический рынок СССР неизбежно погибнет. При вхождении в него СССР тоже погибнет, если его руководство не сумеет сделать невозможное: приняв правила мирового рынка, подчинившись законам его развития, суметь обезопасить себя от негативных последствий действия этих законов. Высокие темпы роста – спасение, но в то же время, они смертельно опасны. Фактически Л. Д. Троцкий предлагает искать компромиссный вариант между высокими и низкими темпами экономического роста. Но самое главное в этом предложении состоит в признании, которое абсолютно обесценивает саму эту постановку вопроса: «А в выборе темпа мы не вольны, так как живём и растём под давлением мирового хозяйства» (выделено авт. – B.C.) (с. 63). «Слезай! Приехали………»

Весь «выбор», предложенный Л. Д. Троцким, на поверку сводился к признанию необходимости вхождения в мировой капиталистический рынок на его условиях. А дальше? А дальше, как «Бог даст»! Так в чём же выбор? Направо пойдёшь – гибель социалистической революции! Налево пойдёшь – опять же её гибель!! Прямо пойдёшь – смотри перспективы движения направо и налево!!!

«Вождь революции»! Истинный «вождь»… По сравнению с ним слепой «поводырь» – совсем не плохой вариант. А приказ «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что», пожалуй, даже более определёнен, поскольку не делает абсолютно бессмысленным выбор куда идти и что принести.

Итак, темп развития госпромышленности СССР будет тот, который продиктует мировой рынок.Всё остальное, сказанное им по поводу темпов, «от лукавого». Перспектива социально-экономического развития СССР, в случае принятия плана Троцкого, выглядит так: постепенное развитие промышленного производства, доставшегося от царской России. Сохранение прежней социальной структуры деревни и организации сельскохозяйственного производства. Консервация ограниченных возможностей деревни не только принять (купить, арендовать), но и использовать трактора, машины, комбайны. Всё это делало невозможным развёртывание в СССР массового производства этой техники. Поэтому не следует переоценивать масштабы сельхозмашиностроения, развитие которого он был готов допустить (с. 48–50). Отсюда неизбежно медленный процесс индустриализации страны, растягивающийся на неопределённо долгий ряд лет, исчисляемый десятилетиями. Этот вывод следует из всех рассуждений Троцкого, но и сам он говорит об этом вполне открыто и определённо: речь идёт о «долгом ряде лет», «о перспективе хозяйственного развития на целую эпоху» (с. 64).