На распутье

Проснувшись от того, что меня трясут за плечи, несколько секунд вспоминаю, для чего меня вообще понадобилось будить в такую рань. Когда в голове проясняется, с трудом оттесняю в сторону Эмили, которая уже сунулась губами к паху и коротко излагаю план. А через пять минут мы покидаем жильё, взбодрившись парой глотков холодного сорка.

Оказавшись перед апартаментами, на которых висит табличка с номером пятьдесят два, на момент замираю, осматриваясь по сторонам. Потом опускаю кулак, занесённый для стука и проверяю ручку. Когда дверь приоткрывается, довольно усмехаюсь. Предположение о том, что в порыве страсти эта парочка забыла запереться, оказалось вполне верным.

Зайдя внутрь, дожидаюсь пока Эмили закроет дверь и окидываю внутренний вид взглядом. Тут всё скромнее — одна небольшая гостиная, правда тоже с камином. Есть отдельная комната со столом. И запертая спальня, из которой доносятся тихие стоны, перемежающиеся с хлюпающими звуками. Девушки продолжают развлекаться. Или начали заново с рассветом. Покосившись на механоида, показываю в сторону входа и делаю шаг вперёд. Пришло время решить возникшую проблему.

Интерлюдия 1

Тарс Конзир задумчиво курил сигарету, разглядывая отчёт о недавнем убийстве в столице. Дело, которое и без того казалось достаточно сложным, теперь ещё больше запуталось. Два офицера политической полиции, один из которых был потомком призванного и человека, а второй полноценным магом. Оба убиты руническими пулями, полностью идентичными тем, что использовались во время перестрелки в Рэнхе. Анализ магического фона проводился трижды и каждый раз результат был одним и тем же — боеприпасы совпадают по своим показателям. Если учесть, что в картотеке министерства не было зафиксировано иных убийств с использованием данных патронов, значит речь идёт о чьей-то «домашней» разработке. А дальше два варианта — либо офицеров прикончили те же самые люди, либо другие, но работающие на одного и того же человека.

Это если не брать в расчёт убийство барона Марзона. В доме которого и застрелили коллег из политического департамента. Один из первых вопросов, которые майор задал «политическим», касался сути визита к советнику министра торговли. Но внятного ответа на него так и не последовало. А когда тема поднялась до высших чинов департамента, то там и вовсе заявили, что это не его дело. Более того — ещё и взяли обязательства проинформировать их, как только Конзир выйдет на след преступников. Вспомнив это, майор усмехнулся. Отчёт он безусловно им направит. Но только после того, как сам повяжет этих неизвестных. Глядишь, прилетит очередное повышение в чине, а вместе с ним и прибавка к жалованию.

Через минуту за столик ресторана, в котором офицер провёл последнюю пару часов, уселся полный мужчина, вытирающий пот со лба. Натянуто выдавив из себя слова приветствия, неловко вытащил из внутреннего кармана несколько смятых листов бумаги, выложив их на столешницу. А спустя несколько мгновений уже удалился, пряча в карман банкноты. Расходов на «агентуру» вполне хватало, чтобы оплатить работу одного из клерков железной дороги. Официальный запрос не стоил бы ничего. Но во-первых, майор не хотел демонстрировать свой интерес к инциденту с пиратами. С учётом общей картины, сейчас им наверняка занимались все — от военной контрразведки до императорской канцелярии. А во-вторых, официально на эту операцию было потрачено вдвое больше, чем получил «источник». Нужно же как-то оплачивать счета в дорогих столичных ресторанах.

Поморщившись, офицер разложил смятые листы бумаги, пропитанные потом и вгляделся в строчки. Тут только отчёты персонала железной дороги. Но это уже немало. Особенно, если учесть, что в открытом доступе их нет. По крайней мере, в департаменте железнодорожной полиции, где работала пара его знакомых, документов не оказалось.

Итак, что у нас здесь интересного? Пробежав глазами весь текст, следователь задерживается на двух его кусках.

«Предположительной целью атаки пиратов была ******* ********* *******. Несмотря на внезапность нападения и численное превосходство противника, ей удалось скрыться, уничтожив не меньше двадцати нападавших. Покинув вагон, ********* ******* смогла добраться до леса, после чего к поезду больше не выходила.»