На расстоянии

— Слушай, ты не одна с проблемами, ясно? — уже спокойней продолжил он. — У меня мать больная шизой, которая чуть не прикончила меня собственными руками, когда мне было десять лет. И ничего, живу как-то… — он пожал плечами, а затем криво улыбнулся. Элеонора не мигая смотрела на него — переваривая услышанные слова. Всё, что она испытывала — это шок.

— Господи… — прошептала она и с болью в глазах посмотрела на него. — Мне очень жаль…

— Да, мне тоже. — парень засунул руки в карманы брюк и снова подошел ближе. — У каждого из нас свои проблемы, страхи… и если бежать от них — они обязательно догонят. Эль, не нужно бояться. — он приподнял уголки рта. Девушка не соглашаясь покачала головой.

— Я не хочу ломать твою жизнь. — тихо произнесла она.

— Всё, ты меня достала! — воскликнул он и, резким движением заключил её в кольцо своих рук. Девушка завизжала, а Клим приподняв её над полом — с разбегу прыгнул вместе с ней в бассейн — испортив спокойствие нежной глади, сменившимся мощным всплеском.

Через мгновение они вынырнули и, переводя дыхание уставились на друг друга.

— Ты сумасшедший? — спросила девушка тяжело дыша и убирая с лица мокрые волосы. Клим всё ещё удерживая её, рассмеялся:

— Да. Я же говорил. Это семейное. — в его глазах стояла боль, а на лице играла широкая улыбка. Ей было невыносимо видеть его печаль, над которой он пытался смеяться. Шмыгнув носом, Элеонора поняла, что она сделала всё, что могла, чтобы дать ему шанс уйти пока не поздно. Покачав головой, она стукнула его по плечу, а затем прижалась своими губами к его губам. У неё появилось множество вопросом к нему, и достаточно серьезных. Но она задаст их позже.

Глава 16

— Расскажи, как так случилось? — осторожно спросила Элеонора. Клим отбросил в сторону полотенце, которым только что вытирал мокрые волосы и глубоко вздохнул.

— Я много чего не помню… и наверное, это к лучшему. Помню, что однажды, мама стала себя очень странно вести. — он повернул к ней голову, и в тусклом свете настольной лампы, на его хмурое лицо падали тени — придавая еще больше мрачности. Её сердце болезненно сжалось от того, насколько ему было больно говорить о том времени, но ей было необходимо знать. Так как и Клим понимал, что пришла пора открыться.

— Она могла спокойно сидеть и играть со мной или помогать делать уроки, как внезапно, её взгляд менялся: и всегда по-разному. Она могла зло на меня смотреть несколько минут, или наоборот, смотреть с леденящей безжизненностью. Бывало, она могла просидеть на одном месте совершенно не двигаясь, почти весь день. В силу возраста я не понимал, что с ней. Я думал, она так играет со мной… отцу я не говорил, потому что считал её поведение нормальным. И, как на зло, эпизоды происходили, в то время, когда его не было дома. — Клим тяжело сглотнул и опустил голову. Элеонора сидящая на другом конце кровати, сразу же приблизилась и взяла его за ладонь. Парень сжал её пальцы и продолжил. — Но со временем и отец начал замечать за ней странности. Но так как он только раскручивал свой бизнес, ему было не до нас. Он мог не приходить домой по несколько дней, уверено думая, что дома всё в порядке. Но маме становилось хуже. Её эпизоды прогрессировали, и приобретали другой характер. Она считала, что её кто-то проследует, становилась замкнутой, бывало приходя со школы я заставал её лежащей под кроватью. Она от кого-то пряталась… и тогда уже став на год старше, я понял, что что-то не так. Я рассказал отцу, и он свозил её в больницу. Она не помнила тех моментов помутнения, и искренне считала, что с ней всё в порядке. После посещения врача был поставлен диагноз — параноидальная шизофрения. Ей прописали нейролептики, но она думала, что отец специально это делает… что он в сговоре с врачами. Мама не хотела пить лекарства: выбрасывала их, прятала, когда он не видел. Отец боролся с ней около года, но она стояла на своём, а болезнь прогрессировала. Оставлять меня с ней наедине — отцу было тревожно, и он нанял для неё сиделку на какое-то время. Потому как он не мог решиться отдать её на принудительное лечение. Но это не помешало ей однажды, ночью — пробраться в мою комнату, пока сиделка задремала… Я проснулся от сильной боли в шее, и нехватки воздуха. Открыв глаза, я увидел её руки на своей шее. Её безумный, жуткий взгляд…

— Боже… — произнесла Элеонора одними губами, вытирая слезы с щёк.