На расстоянии

— Меня спасла железная фигурка какого-то футболиста, которая стояла на моей тумбочке. Не знаю, как мне удалось, но я в панике схватил её, и наотмашь ударил, она ослабила хватку, и этого момента мне хватило, чтобы вырваться и позвать на помощь. Помню, как отец вез меня в больницу и плакал, а я не понимал, почему мама чуть не убила меня. Он говорил и говорил о том, что маме плохо, и поэтому она так изменилась, что это всё из-за болезни, и она всё равно любит меня. Но я этого не понимал… Почему она это сделала, так и неясно… психиатр говорил, что причины могут быть разными. Возможно, она восприняла меня как какого-то врага, от которого постоянно пряталась. Но и это странно, потому что шизофреники скорей навредят себе, чем другим… С тех пор она находится в специальной лечебнице, где контролируют каждый её шаг. Под препаратами она вполне адекватна. Но всё же, не такая как раньше. Из-за того, что она не стала принимать лечение сразу, это привело к своим последствиям.

— Клим… — всхлипнула Элеонора и, обхватив его голову руками прижала к своей груди. — Мне так жаль…

— Я очень боюсь… — разрезал тишину его хриплый голос.

— Чего? — не дыша спросила она.

— Что это может произойти и со мной. Я боюсь сойти с ума. Это передается по наследству.

— В каком возрасте это обычно происходит? — не своим голосом спросила она, испытывая леденящий ужас, но стараясь его максимально скрыть. Так как сейчас она должна оставаться сильной, и не поддаться истерики. Чтобы поддержать его в этот болезненный момент.

— Есть несколько форм шизофрении. И все они появляются в разном возрасте, даже в подростковом. Маме было двадцать восемь.

— Я уверена, что если бы с тобой было что-то не так, ты бы уже понял… и окружающие.

— Возможно… периодически я посещаю психиатра, и отклонений не выявлено. Чем старше я становлюсь, тем страшней мне становится. Я не хочу такой жизни как у неё. Лучше лишиться жизни, чем жить в запертых стенах и пить горсти таблеток, и не понимать того, что ты сходишь с ума.

— Пожалуйста, не говори так. Всегда нужно бороться. — вложив всю уверенность в голос, на которую она была способна в эту минуту она пыталась переубедить его, но Клим был непреклонен.

— Ты не видела этих людей… запертых там. Ничего ужасней я не встречал в своей жизни.

— Но если принимать препараты, можно жить обычной жизнью.

— Можно… Но одно понимание того, что я болен, и из-за этого я могу причинить вред близким или кому-то ещё — пугает меня. Я не хотел бы обременять этим родных. Я не хочу возлагать на отца заботу обо мне. Потому что сам через это прошел, и знаю как это тяжело.

— Ты не болен. Ясно?! Не нужно рассуждать о том, что возможно, никогда не произойдет. — она с силой сжала его плечо, а затем потянула на себя. Они переместились на середину кровати, и Клим свернувшись калачиком уложил голову ей на колени.

— Я надеюсь на худшее, чтобы когда это случится — быть готовым.

— Клим, ты накручиваешь себя. Не стоит этого делать, потому что ты не сможешь спокойно жить. Это изматывает…

— Поэтому я и поступаю так как хочу, а не так как надо. Ни в чем себе не отказываю. Пытаюсь радоваться каждому моменту.

— Но иногда это выходит за границы норм. — подметила Элеонора запустив пальцы в его волосы.

— Возможно… но тогда бы мы не познакомились. — она уловила его улыбку, и её губы сразу же растянулись в ответной улыбке. — Знаешь, я кажется, полюбил тебя… и мне это так нравится. Я кайфую от этого чувства. Оно придает мне сил. — в пол голоса проговорил он, а затем накрыл её колено холодной ладонью.

Элеонора замерла, а затем непроизвольно сильней сжала его волосы.

— Клим… — растерянно начала она, но парень перебил её.

— Не надо. Даже если ты не испытываешь того же — ничего страшного. Я понимаю… я просто хотел, чтобы ты знала о том, что всё стало намного серьезней. Я хотел бы остаться с тобой…

Глаза девушки снова налились слезами, и это были слезы как счастья, так и горести. Она прекрасно понимала свои чувства к этому парню, и они ни чуть не отставали от его. Ему каким-то невероятным способом удалось заполнить её пустоту. Удалось вновь заставить её сердце биться сильней. Кто бы мог подумать, что именно он напомнит ей о том, что такое любовь… этот взбалмошный, колкий парень, который рядом с ней становился нежнее пера. Она была благодарна ему за то, что он смог воскресить в ней то, что она давно похоронила. Но её дальнейшие шаги расходись с его. И как бы больно не было признать это — если он окажется не готов, — их пути разойдутся. Невзирая на их притяжение друг к другу, любовь… она чувствовала его любовь, ощущала её через ласковые прикосновениях, видела в темных глазах, взгляд которых пробирался в самое сердце. И открывшись ей, доверившись этой ночью, она это окончательно осознала. И она это горячо ценила. На удивление, ей не было страшно. Она была уверенна, что рассудок Клима не пошатнется. И он до самых своих последних дней останется собой.