На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж!

Инна немного побледнела. У нее в руке даже бокал дрогнул, и она поспешила его поставить. От Вадима это не ускользнуло.

— Вам нехорошо? — спросил участливо он.

Она натянуто улыбнулась, потом вдруг расправила плечи и подняла свой бокал.

— В таком случае, я хочу выпить за вас, Вадим, и за тебя, Аля. Благодарить вас — слов не хватит, но всё же, спасибо вам огромное. Если бы не вы, не знаю, что бы со мной было, и где бы я была сейчас, поэтому предлагаю выпить за вас.

— Да ладно, — махнула рукой Аля. Вадим же просто улыбнулся одними глазами.

Они шли домой пешком. Только что прошел дождь, было свежо. Алька висела у брата на руке и без конца что-то мурлыкала себе под нос. Он поглядывал на нее сверху вниз и молчал. Инна шла по другую руку, вот только на пионерском расстоянии. Держала под мышкой клатч и молчала. Тут у Альки зазвонил телефон, и она, достав его из кармана, отошла от брата вперед.

— О, Анжелка, привет! Ты вернулась? Когда? Нет, не работаю. С братом из ресторана иду. Да, выводил, чтоб совсем не одичала. Что я в тех ресторанах не видела?

— Э! Больше не поведу тебя ужинать! Неблагодарный ребенок, — тут же возмутился Вадим. — Привет ей от меня.

— Тебе привет — тебе тоже. Да? А предки? Да ладно? Сейчас такси поймаю и приеду. Ставь чайник, а ты мне конфет тех привезла? Ну, умница! Кто бы сомневался? Слушай, ничего, что я без подарка припрусь?

— Куда намылилась? Никуда не пойдешь! Я тебя не отпускаю! — ревел брат возмущенно.

— Ага, ага! Вон и такси едет! — она допрыгнула до щеки брата и чмокнула его, так и не выпустив телефон из рук. Вадим еще ворчал, но сам поймал такси, переговорил с водителем и усадил сестру.

— Приедешь, позвони, — напутствовал он. Она кивала, но сама даже не вслушивалась в его слова. Инне на прощанье всё же помахала.

— Да ты что!? А ты? А он? Вот ведь говнюк! Давно тебе говорила, брось этого козла, а ты всё… Ладно, ладно. Да ты что!? Какой из себя? — трещала она в трубку, не обращая ни на кого внимания.

— Анжела ее подруга с детского сада, — пояснил Вадим, когда такси скрылось из вида, — она чуть ниже вас, очень тихая девочка. Алька всю жизнь за нее заступалась, даже смешно сказать.

— Почему смешно? У меня есть друг детства, так он до десятого класса мне по плечо был. Меня тогда очень задирали из-за роста, а он заступался. Представляете, чтобы немного подрасти, он даже ходил в секцию на баскетбол, — ответила девушка.

— Может он был влюблен в вас?

Инна расхохоталась:

— Макс? В меня влюблен? Да прям!

— Вы плохо знаете мужчин или совсем их не понимаете, — тут же возразил Вадим, — я не пошел бы в баскетбольную секцию ради девушки, которая мне просто друг. Другое дело, если она мне нравится. Говорите, он был ниже ростом, а вас и без этого задирали! Представьте, что было бы, если бы он предложил вам встречаться? И его самого, и главное, его возлюбленную, подняли бы на смех. Если он до этого вас всегда защищал, то и его молчание можно расценить именно как вашу защиту. Но его желание стать выше — равносильно желанию быть с вами. Это очень просто.

— Странно, но почему тогда потом он не предложил встречаться? Если всё так, как вы говорите, то почему он не попытался меня… завоевать позже?

— В каком классе он вас догнал?

— В десятом.

— Вы на тот момент были свободны? Ухажера не было?

— Ухажера? И откуда вы такое слово взяли?

— Да как бы не назывался! Ухажер, кавалер, избранник, бой-френд — без разницы! Вы были свободны или нет?

— Всегда считала, что свободен или занят может быть только туалет! Но дайте подумать. В десятом классе к нам перевелся мальчик из Новгорода. Спортсмен, Сережа Чертанцев.

— Баскетболист? Тот самый Чертанцев? — изумился Вадим.

— Вы о нем слышали?

— Конечно. Так значит, он украл ваше сердце?

— Украл сердце? — словно пробуя на вкус это слово, проговорила девушка. — Громко сказано. Просто меня не заметить было трудно, да и он… парень видный.

— Вот именно поэтому ваш друг предпочел остаться другом и не стал влезать в ваши отношения с будущей звездой спорта. Неужели вы не догадывались?

Инна пожала плечами. Макс был в нее влюблен? Бред какой-то!

— Хорошо, допустим, что всё именно так, как вы говорите, — сказала она, — тогда объясните мне следующее. Я сообщаю своему лучшему другу, о том, что выхожу замуж. Он заявляет, что я дура, каких свет не видел, и перестает общаться. Что это?

Романов призадумался.

— Одно из двух: либо он понял, что его песенка спета, либо дурак. Он знал о вашем отношении к жениху?

— А какое у меня к нему отношение?

— Вы его откровенно боитесь. Если вам так претила мысль о браке, почему не обратились за помощью к отцу?

Инна вздохнула. Говорить о несостоявшемся замужестве не хотелось.

— Вам, наверно, всё это кажется несущественным и глупым…

— Я такого не говорил.