На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж!

— У вас такое лицо, словно вы нож про себя натачиваете, — проговорила она неуверенно.

— Хорошо, что вы это понимаете. Чем же вас спугнул герой?

Инна отвела глаза и замолчала. Возвращаться в воспоминания о том вечере совсем не хотелось.

— Вы обещали ответить!

Она вздохнула.

— Я вам уже говорила, что вся идея с замужеством, всего лишь повод насолить отцу и мачехе. Просто, так судить о человеке, который добился всего сам… Я даже напомнила мачехе, что и она сама еще совсем недавно челноком моталась в Польшу за вещами. Отец не сразу стал богатым и знаменитым, тоже хлебнул безденежья. Вот только не думала, что едва выбравшись из грязи, они тут же начнут мнить себя аристократами. Отец даже не в состоянии сказать, кто его прадед хоть по какой линии, а туда же полез. Стал копаться в корнях в поисках князей. Мачеха вообще приезжая. Я ничего не имею против провинциалов, покоряющих Москву и Питер, я даже «за» них в каком-то роде, потому что они более амбициозные и менее ленивые, чем коренные жители столиц. А Борис… Он истинный петербуржец! Все его предки родились и жили здесь. Отец рано умер, мать неудачно вышла замуж во второй раз, но его ничто не сломило. Человек со стержнем внутри. Вы знаете, я бы осталась его другом. Как другу ему цены нет! Он всех на уши поставит, но поможет. Вот только…, — она опять замолчала, опустив голову.

Вадим шел рядом и тоже молчал. Она молчала очень долго, кутаясь в палантин, наброшенный на плечи, даже как-то ссутулилась под ним.

— Вы замерзли? Может, возьмем такси? — поинтересовался Вадим.

Она замотала головой.

Тогда она думала, что всё не всерьез. Что это словно игра, когда в любой момент можно перезапустить программу и выйти на нужный тебе результат. Вот только она ошиблась. Думала, что сможет остановиться, когда захочет, но, после того, как они подали заявление в Загс, ее поезд понесся с горы без тормозов. Она на его ход уже никак не могла повлиять, а Борис в вечер помолвки…

— Тот, кого я воспринимала как друга, вдруг предстал… мужчиной, желающим… желающим получить от женщины… свое. Мужчиной из плоти и крови. Вот тогда я поняла, что сама загнала себя в угол. Значит, и вытащить себя из этой западни должна только сама, — проговорила тихо Инна.

Она замолчала, продолжая идти вперед. Вадим шел рядом с ней, и ему нечего было сказать. На улице почти никого, лишь изредка попадались влюбленные парочки, да машины, проезжая мимо, освещали их лица морозным светом фар. Ее каблуки приглушенно стучали по тротуару. Шла чуть впереди него, сжавшись в комок, и ему вдруг стало ее жаль.

Да, она сама создала себе проблему, но также сама выбиралась из нее. Он только лишь немного помог. Бабушка считала, что человек, признавший свою вину, уже на треть невиновен. Глядя на свою случайную гостью, Вадим соглашался с этим суждением.

Инна же не просто признала свою вину. Ей жаль того же жениха. Она боится его до потери сознания, но… уважает. Она сбежала от Бориса-мужчины, а вот из-за Бориса-друга ее мучают угрызения совести.

— Вы не пробовали с ним поговорить? — вдруг спросил Вадим.

— С кем?

— С вашим женихом. Объяснить ему ситуацию, как-то намекнуть, что не хотите свадьбы?

Инна замотала головой.

— Как-то я попыталась ему об этом сказать, но…, — едва слышно прошептала она, — в итоге лишь поняла, что он сильнее меня. Физически сильнее. И если я не сбегу…

— Послушайте, а почему вы выбрали себе такое платье? — неожиданно громко и даже бодро спросил ее спутник. — Совсем неудобное для задуманного.

Девушка улыбнулась. Этот холодный человек и дальше будет утверждать, что действует только из расчета, а сам поменял тему разговора, потому что понимал, как это тяжело для нее.

— У меня было другое платье. Вернее не платье, а костюм: юбка-брюки, топ и пиджак. Мне его известная в Питере модистка сшила. Вероника Нефёдова, слышали о ней?

— Конечно, мне нравится ее последняя весенняя коллекция.

— По мне, так она слишком яркая, не люблю такое буйство красок.

— А я считаю, что после темной зимы именно буйство красок и нужно. И почему вы его не надели?

— Я из него выпала.

— Не понял…

— Когда мы его заказали, я весила почти восемьдесят шесть килограммов.

— Сколько?

Инна смутилась. После того, как ей пришлось бросить сначала балет, а затем и уличные танцы, она поправилась. Говорят, что поправиться бывшей балерине нереально. Вот только, видимо, не для нее. Меньше, чем за год, Инна набрала почти двадцать килограммов. Пробовала сбросить вес, но после диет, голоданий и прочего, ей приходилось менять гардероб, так как в старую одежду она влезть уже не могла. Вот за три года и дошло до того, что весы показывали далеко за восемьдесят. Но как только она решила сбежать со свадьбы, практически перестала есть и спать. Просто кусок в горло не лез. За три дня до бракосочетания вместе с Борисом ездили в Карелию. И там по одному из платьев Инна и поняла, что похудела.