На расстоянии любви

— Тебе трудно понять, простить меня, я и не жду, что это будет скоро. Но когда-нибудь… Я не хотел, так получилось. Какое-то затмение нашло. Это моя вина, только моя, она ни в чем не виновата.

Соня зажала уши ладонями, но все равно слышала почти все, что он говорил.

— Если хочешь, брошу институт, вернемся в деревню, родим детишек — у нас все будет хорошо. Иначе быть не может: я тебя люблю! Слышишь?.. Ну прости ты меня!

Последние слова он выкрикнул и стукнул кулаком по двери. Соня вздрогнула, словно на голову обрушилась божья длань. Не об этом ли говорила тетя Валя, призывая к терпению? А что еще она должна делать, молча глотать обиду и унижение, прощать измены, стирать из памяти увиденное и услышанное?.. У нее не получится. Правильно отец сказал, что ее вырастили по-другому, она гордая и сильная!

На раздумье у нее была целая ночь. Трофим сказал правду: она успокоилась и теперь смотрела на все иначе, хотя решения не изменила. Она не смогла бы остаться рядом с человеком, предавшим ее. Если бы это была другая женщина!.. Нет, не стоило обманывать себя, и тогда бы не простила, не простила бы боль, что исколола ее сердце насквозь раскаленными спицами.

Она уснула, сидя на полу и привалившись головой к кровати, где они провели столько счастливых ночей, где зачали ребенка.

Ребенок!.. Говорить о нем Трофиму, нет? Вопрос остался без ответа. Задетая гордость истекала желчью и советовала промолчать. Душа просила о снисхождении. В конце концов, в произошедшем была и ее вина: она столько думала о ребенке, забросила мужа, семью, дом, вот и получилось, что получилось.

Соня долго стояла утром перед дверью, не решаясь открыть замок — была уверена, что Трофим ждет ее. Так и получилось.

Он с трудом поднялся с пола — ноги от долгого сидения затекли и не слушались. Под глазами залегли темно-синие тени, на щеках за ночь выросла щетина. Мятый, потрепанный, похожий на побитую собаку и… бесконечно любимый и ненавидимый!..

— Привет…

Соня не ответила на протянутую руку.

— Не простила, — понял он.

Неужели он на это надеялся?

— Я уезжаю к себе домой. Отвезешь меня на вокзал?

— Нет! И не отпущу! Ты моя жена!..

Трофим осекся, потому что Соня рассмеялась ему в лицо.

— Поздно вспомнил!.. Вот…

Ее дрожащие пальцы вложили в его горячую ладонь обручальное кольцо.

— А ну надень обратно немедленно! Ты же потом сама будешь об этом сильно жалеть!

— Ничего, помучаюсь угрызениями совести. Больнее уже не будет.

Трофим сжал ее руку, пытаясь надеть кольцо Соне обратно.

— Я все равно выброшу его! Мне больно… Мне больно, Трофим!

Соня дергалась, теряя последние силы. Он перехватил оба ее запястья и поднял руки вверх.

— Больно…

Она не могла стереть катящиеся по щекам слезы.

— Мне тоже больно! Я тебя не отпущу. Ты моя жена. Сделанного не воротишь, но я готов до конца жизни стоять на коленях, чтобы ты простила меня. Мало?

— Не надо, Трофим. Не хочу, чтоб ты унижался — мне не нужны ни твое унижение, ни твоя жизнь… Ты мне не нужен. Отпусти…

Руки безвольно упали по бокам.

Соня оказалась свободна. Она обошла Трофима, выкинула из чемодана ненужные вещи и защелкнула замки.

— Наша семейная жизнь уместилась в двух чемоданах. Влезли даже мои учебники. На заочное придется переводиться… или вообще брошу институт.

— Не дури.

— Вот такой дурой я уродилась.

В очередной раз мимо себя Трофим пройти не дал, обхватил за плечи и поцеловал. Впервые в жизни Соня дала ему пощечину:

— Никогда больше… не трогай меня! Неужели ты не понимаешь, что после нее я не смогу?..

Тыльной стороной руки она долго терла губы, потом не выдержала и ушла в ванную умываться с мылом.

Трофим курил много и жадно. Он буравил взглядом ее спину, ласкал бедра, добирался до тайников души, но больше не прикасался, за что Соня была ему благодарна.

— Хочешь, я насовсем уйду? — нашел он решение вопроса. — Сниму какую-нибудь комнату… Ты будешь жить одна! Я не буду беспокоить тебя, ты только не уходи!

— Хочу домой. Я по отцу, маме скучаю. Не нужно мне было уезжать. Я не городская, деревенская. В меня впитались запахи поля и хлеба, поспевающих яблок. Мне нужна наша деревня, река, нужен закат.

И еще не нужно было выходить так рано замуж. Она ошиблась, теперь придется все исправлять.

— Тогда мы поедем вместе. Мать давно просила, чтобы мы приехали.

Соня не выдержала и сорвалась на крик:

— Трофим, неужели ты еще не понял: нас нет, больше не будет! Вставай, иди к Ане, Даше, Маше — кому угодно! Ты можешь менять женщин каждый день — ты свободен. Думаю, ты найдешь мне замену очень быстро. Ты жених завидный, с квартирой, перспективами, сексуальными талантами… Ты ей хоть доставил удовольствие?

Он стрельнул в нее острым взглядом, но промолчал.

Соня перешла в прихожую и стала надевать сапоги и куртку.

— Где-то там моя сумочка…

Трофим сдернул сумку с вешалки. На пол упал сложенный пополам листок. Поднять его Соня не успела — Трофим впился глазами в строчки.

— Соня… Это то, о чем я думаю?.. У нас получилось, ты беременна?..

ГЛАВА 16 Любовь рвется больно