На расстоянии одного воспоминания (СИ)

— Простите за то, что ворвался сюда без приглашения, — смущённо сказал я.

Вежливо улыбаясь мне, она махнула рукой.

— Что ты? Ты мне как внук, Ной! Здесь тебе всегда рады, в любое время.

В эту же секунду улыбка резко сошла с её лица, настороженно глянув на меня, она спросила:

— У вас получилось то, за чем вы поехали в Нью-Йорк?

Я положительно кивнул. Она нервно одернула подол своего домашнего платья.

— Скажи, ты видел моего сына? Что с ним теперь будет?

Я пожал плечами и, стараясь хоть как-то её успокоить, взял её за руку.

— Я не увидел его, всё произошло так быстро. Но я уверен: с ним всё будет хорошо. Нам остаётся только ждать.

Она поджала губы и отвернулась в противоположную сторону от меня, смахивая свои слёзы. В этот момент по лестнице шумно сбежала Хлоя. Держа в руках телефон, она обратилась к нам:

— Курт звонил только что. Ты не взял свой телефон. Отец ему передал, что нас ждут в штабе.

— Что-то серьёзное? — спросил я, вставая с диванчика.

— Вероятно, раз они попросили взять с собой и бабушку. Я думаю, это как-то связано с моим отцом.

Я выбежал из дома и рванул к своему, чтобы быстро принять душ. На перекус у меня уже не оставалось времени, поэтому я решил, что перехвачу что-нибудь по пути. Лили и Курт уже поджидали меня у моей машины, когда я вышел на улицу, чтобы зайти за Хлоей и поехать в управление ФБР.

Через пять минут мы впятером уже держали путь в штаб. Маргарет взяла с собой какую-то книжку, которую поместила в свою большую сумку, и уже успела созвониться с Мейсоном, чтобы тот бросал все свои дела и поторопился в Остин. Возможно, и правда им предстоит встретиться с сыном.

Мы быстро добрались до места, нас встретил капитан Дженкинс и проводил до той самой комнаты, в которой прежде был допрошен Эбенезер. Мы расселись на металлических стульях вдоль стены и не до конца понимали причину нашего нахождения в этом месте.

— Питу будут вынесены обвинения? — поинтересовался я у капитана.

— Нет. Он не был причастен ни к одному из преступлений. Но он в замешательстве. Столько всего на его голову свалилось.

— Он почти 20 лет жил в неведении. Он ведь даже и не представлял, что у него есть семья, которая его любит, — Маргарет вытерла свои глаза платочком.

Нас отвлёк шум открывающейся двери, куда вошёл Пит, испуганный, он словно загнанный зверёк растерянно озирался по сторонам. Он присел на железный стул напротив нас и склонил голову, боясь встретиться с нашими многочисленными взглядами.

— Сынок. Ты помнишь меня? — спросила Маргарет, поднимаясь с места и направляясь к нему.

Он поднял голову и едва заметно отрицательно мотнул головой. На его лице читалась боль, я узнавал эту боль, это то чувство, когда на тебя с надеждой в глазах смотрят, казалось бы, близкие тебе люди, но в ответ ты не можешь ничего сказать, всё потому, что нечего. И ты бы всё отдал, лишь бы разобраться во всём этом. Но ты не можешь, потому как это не в твоих силах.

— Я твоя мама, Пит! Здесь также Хлоя — твоя дочь. С минуты на минуту сюда прибудет твой отец, — она пододвинула свой стул ближе к сыну и осторожно взяла его за руку. — У тебя есть семья, и мы все по тебе очень скучали. Ты не представляешь, как мы счастливы, что ты нашёлся целым и невредимым. Я же уже давно перестала верить в чудо. Я отчаялась, оплакивая тебя каждый божий день, но Господь услышал мои молитвы.

Пит окинул нас всех изучающим взглядом, затем на моё удивление он неуверенно накрыл своей ладонью руку Маргарет, он сжал её и посмотрел ей прямо в глаза.

— Извините меня. Мне объяснили, что над моей памятью издевались долгое время, и сейчас я ничего не помню из того, что вы мне говорите. Но мне очень приятно осознавать, что в этой жизни я ещё кому-то нужен.

Миссис Митчелл порылась в сумке, достала оттуда толстый альбом с фотографиями и вручила его Питу. Тот с осторожностью взял его в руки и начал внимательно всматриваться в каждый снимок. В то время, пока он изучал альбом, мы все старались не нарушать спокойствие и тишину, давая ему привыкнуть к нам и осознать, что он теперь в безопасности и что он обрёл долгожданную семью.

Вдруг послышался тихий стук, и дверь настежь отворилась, в комнату, сгорбившись, вошел Мейсон. Стараясь тихонечко вышагивать, он остановился напротив Пита, который так же продолжал листать страницы альбома, даже не удосужившись полюбопытствовать и посмотреть на нового гостя. Глаза Мейсона поблёскивали от скопившейся в них влаги, он опустился на колени перед сыном и крепко сжал его в своих объятиях.

— Пит, сынок! — его голос дрогнул. — Вот увидишь, ты уже очень скоро поймёшь, какое это необыкновенное счастье — обрести всё то, чего долгое время был лишён.

— Вы мой отец? — непонимающе глянул на него Пит.

— Да, сынок. Но я нисколько не обижусь, если ты будешь звать меня Мейсоном.

Уголки губ Пита немного приподнялись в едва заметной улыбке, он наклонил голову и посмотрел на Хлою.

— Это ты Хлоя?