На расстоянии одного воспоминания (СИ)

— Ной, прости меня! Я не хотела тебя обидеть! — услышал я её голос.

Ближе к вечеру мы прошли все виды обследований и множества тестов, в том числе и психологический ассоциативный, затем нас отправили на компьютерную томографию мозга, чтобы проверить центрально-нервную систему, и только после этого нас отпустили по палатам.

Эбенезер зашёл ко мне, когда я уже мечтал побыстрее уснуть и проснуться на следующий день, чтобы наконец-то сбежать из этого места.

— Ной, у меня хорошая новость и плохая, — сказал он, читая что-то в папке, которую держал в руках.

Я лишь повёл бровью.

— Начну с хорошей, — сказал он, сняв свои очки. — С вами всё отлично! Нет никаких внутренних изменений, и, что самое важное, их не должно последовать, — затем он набрал в лёгкие побольше воздуха и продолжил: — А вот с вашей сестрой дела обстоят совсем иначе. Отклонения у неё, как я и полагал, всё же имеются, но могу вас уверить, что это не так страшно, как думается на первый взгляд. Ассоциативный тест смутил наших докторов, поэтому с ней немного поработают, и, думаю, через дня четыре её отпустят.

— Всё это время она будет здесь?

— Нет, конечно же. Нам нужно будет поехать обратно в город. Как я и сказал, здесь лечения не проводят, только обследования. Так что завтра мы уже можем вас отпустить. Сестра ваша поедет с нами. Я буду поддерживать с вами связь всё то время, пока она будет находиться в клинике. Вам не стоит волноваться по этому поводу.

— Я могу позвонить?

— Завтра вам представится такая возможность.

— У меня будет возможность навещать Лили?

— Безусловно, но только в часы приема посетителей. Я вас со всем этим ознакомлю. А сейчас отдыхайте. Завтра после обеда вы будете уже дома, мистер Паттерсон, — сказал он с противной улыбкой на лице и удалился.

Интересно, Лили уже знает, что ей придётся ещё некоторое время помучиться?

— Лили, не спишь? — спросил я, открыв дверь в её палату. — Мне можно войти?

— Да, входи, — присела она на постели. — Ты уже знаешь? Меня собираются лечить, — сказала она дрожащим голосом.

— Да, знаю, Хитклиффор заходил. Он сказал, что это не так серьёзно, как предполагалось изначально, поэтому лечение будет недолгим. Четыре дня — и ты свободна, — сказал я, вытирая её одинокую слезинку, — Я буду приезжать к тебе каждый день!

— Ты прав! Я вытерплю. Я постараюсь даже привыкнуть к этим ужасным башмакам.

— Башмаки и правда ужасные, — улыбнулся я ей. — Постарайся поспать, Лили! Я буду в своих королевских апартаментах, если потребуется.

— Доброй ночи!

Я засыпал с мыслями о том, что скоро всё это закончится. Сестра будет здоровой, и никто больше не посмеет нам с ней надоедать, но погрузился в сон я всё же благодаря мыслям о Хлое. Я всего-навсего меньше суток без неё, без её глаз, звонкого смеха и прикосновений, а мне уже катастрофически её не хватает. Уже завтра я с ней увижусь. Я твёрдо решил для себя, что заставлю её переехать ко мне. Мне нужно, чтобы она была всегда рядом со мной, мне недостаточно того, что она заполняет всё моё сердце и душу, мне хочется, чтобы она заполнила собой все моё пространство. Я хочу, чтобы моя постель всегда пахла только ей, хочу, чтобы её вещи были разбросаны по всем углам моей комнаты, чтобы я постоянно везде на них натыкался. Хочу каждое утро вместе готовить и завтракать, хочу рисовать её, я наконец-то хочу взять в руки кисть, и после такого долгого перерыва моей первой картиной будет портрет Хлои, которую я расположу в своей комнате. Завтра же займусь этим вопросом. Решено.

Глава 12.

Меня потревожил звонок в дверь. Я была удивлена, когда посмотрела на часы, так как был уже практически полдень, а меня даже никто не соизволил разбудить. Я быстро спустилась на первый этаж и убедилась в том, что дома никого не было. Открыв дверь, я увидела перед собой Курта.

— Привет, Хлоя, — сказал он, вертя ключами перед собой. — Я приехал за машиной. Ной и Лили уже уехали?

Всё ещё сонная, я прищурилась от яркого солнечного света и прочистила горло.

— По всей видимости, — жестом пригласила его войти. — Странно. Ной меня даже не разбудил.

Глянув на Курта, я заметила, что на нём лица не было, он был чрезвычайно напряжённым и в какой-то степени даже опечаленным. Мы прошли на кухню, и я заварила нам кофе, он был нам весьма кстати, похоже, не только меня в этом доме нужно было взбодрить.

— Не переживай, Курт! С ними всё будет хорошо.

Он перевёл взгляд на меня и какое-то время обдумывал, что сказать, затем громко вздохнул:

— Ты знаешь, а ведь она мне по-настоящему нравится!

В этой жизни меня уже ничем не удивить.

— Вот и скажи ей. Признайся, когда она вернётся, — похлопала я его по плечу. — Не нужно таить это в себе, как когда-то это делал Ной.

— Ты права, — застенчиво он улыбнулся. — Я во всём признаюсь! Как только увижу её, я всё ей скажу. Пусть даже если она меня пошлёт после всего сказанного, я всё равно это сделаю.

— Как здорово! — похлопала я в ладоши. — И я уверена, семечко где-то в её сердечке уже посажено. Просто, сам понимаешь, проблемы, которые на неё навалились, не давали в полной мере ему прорости.