На расстоянии взгляда

- Мне хотелось бы видеть рядом с тобой постоянную женщину, - как ни в чем не бывало, произнес он. – И, конечно, мне бы хотелось, чтобы в скором времени у тебя появились дети. Мой род не должен завершиться на тебе…

«…такой плохой версии меня», - закончил я фразу за него, все еще не до конца осознавая, к чему он клонит и насколько серьезно обо всем этом говорит.

- Я хотел бы иметь и других наследников. И раз уж ты не захотел продолжить мою деятельность, выбрав иной путь, у меня должны появиться и другие варианты.

- Ты сам сказал мне, что не возьмешь к себе на работу, отец, - произнес я довольно спокойно, хотя слово «наследники» уже замерцало перед моими глазами красным тревожным маячком.

- Ты не был достоин.

- Зато будут достойны мои дети, - с нескрываемым сарказмом добавил я.

- Возможно, - ничуть не стушевался он. – Может быть, у них будет хоть что-то от меня и я смогу привить им любовь к тому, что я делаю. Твой друг Ярослав все же пришел к этому, как ты видишь, хотя ты настойчиво портил его поведение много лет.

При упоминании о лучшем друге, внезапно превратившемся во врага, меня будто окатило ведром холодной воды. Хотя мы и были неразлучны практически с самого рождения, появившись на свет в семьях, которые тесно общались, наши жизненные ситуации сильно отличались. И уже в свои четырнадцать я точно знал, что Яр окажется в этой системе, с которой я сам не хотел иметь ничего общего. У него не было повода ненавидеть ее, хотя воспитание наших отцов было примерно одинаковым – ему точно так же запрещалось чувствовать себя особенным среди простых людей, которые обитали вокруг. Вот только в духовном плане у него всегда было чуточку больше, нежели у меня.

- В общем, к чему это я, - произнес родитель, слегка приподнимаясь и облокачиваясь на стоящий перед ним стол. – Я хочу, чтобы ты женился. По любви или нет, на бедной или богатой – не важно. Важен сам факт. Я хочу внуков и как можно скорее.

Произнесенные им слова показались мне настолько абсурдными, что, не сдержавшись, я нервно рассмеялся.

- Ты в своем уме? – спросил я, скептично глядя на мужчину, одетого с иголочки даже в собственном доме.

- Вполне.

- Я не собираюсь жениться. Никогда.

Этот вывод для себя я сделал еще два года назад, когда набивал свое единственное тату.

Мне не нужна была вся эта драма и очередная зависимость. Эту страницу своей жизни я уже давно закрыл. У меня были и другие дела помимо сопливых чувств, которые, однажды появившись, не принесли мне ничего хорошего, очень многое вместо этого отняв.

- Придется, - ответил легко отец, глядя мне в глаза.

Ему было настолько просто указывать мне, что делать.

- С какой стати?

- Ты забыл, кто тебя сделал? Кто вложился в тебя?

Деньги. Деньги. Деньги. Всегда все сводилось к ним, заполонившим его разум.

- Я все помню, - ответил сквозь зубы.

- Ты думаешь, что всего добился сам? Думаешь, что я не слежу за всеми твоими решениями? – отец взял в руку небольшой металлический шарик, который лежал у него на столе как часть замысловатой композиции. – На самом деле ты всегда был у меня вот здесь, - показал он мне его, а затем сжал ладонь. – Без меня ты – никто.

Его слова тяжелым грузом падали мне на плечи.

«Ты – никто», - зазвенело в ушах эхом.

- Твое самомнение не имеет границ, отец, - произнес я сухо, проклиная тот день, когда мать ушла от нас, оставив в душе этого человека необъяснимую злобу.

Я давно догадывался, что он продолжал видеть во мне ее отражение, а потому еще больше злился и уходил в себя, когда ему приходилось общаться со мной. Своим поведением он наказывал не меня, а ее. А я в свою очередь злился на них обоих, людей, которые не смогли найти в себе силы обратить внимание на то, что творится за пределами их носа. На то, чтобы заметить в своем бескрайнем эгоизме такого неприметного меня.

- Я не буду делать того, о чем ты просишь, - продолжил я. – Считай, что твоя очередная сделка не состоялась.

А когда я развернулся, чтобы покинуть эту комнату и больше никогда в нее не возвращаться, услышал последние слова, брошенные мне отцом:

- Я предупредил тебя, сын.

И затем за мной захлопнулась тяжелая дверь.

Глава 25.

Слова отца всегда имели свойство осуществляться.

Хотя я и старался бороться с новыми обстоятельствами, как мог в силу своего небольшого опыта, стоит признаться, что выходило у меня не важно. Человек, знавший толк в уничтожении неугодных, давил на те болевые точки, которые оказывались наименее защищенными. А, как известно, если долго воздействовать на слабое место в конструкции, однажды она не выдержит. И мое любимое дело тоже оказалось на грани фола благодаря этому факту.

Я чувствовал себя как никогда отвратительно, соглашаясь на унизительные, на мой взгляд, условия сделки с отцом. Внутри меня будто одним ударом пробили огромную дыру, а сам я снова почувствовал себя марионеткой в умелых руках кукловода.