На равнинах иерехонских

Внешне старые палаты ни чем не отличались от новых построек. Только через некоторое время, человек чувствовал, как стены начинают давить на него и словно сдвигаться. Древние постройки были задуманы, прежде всего, как крепость, под гобеленами, полированными панелями и цветной штукатуркой, в толще камня по-прежнему скрывались броневые пластины сплошь покрытые неведомыми письменами. Люди не любили здесь жить, переезд в старый дворец считался наказанием. Сейчас тут тоже мельтешили слуги. Томэ почти сразу увидел одного из телохранителей Гашфара, который вынырнул с лестницы, ведущей на нижние ярусы, и помчался дальше по коридору. Десятник кивнул сам себе, теперь он уже не сомневался куда идти.

Томэ начал спускаться. На лестнице было почти тихо, навстречу ему попался только один слуга, он бросил на десятника удивленный взгляд и пробежал мимо. С каждым пролетом украшений на стенах становилось все меньше, сущность крепости проступала сквозь пудру и румяна дворца. Под конец, десятник вошел, в прорубленный скале туннель. Камень здешних стен никогда не и не думали полировать, он так и остался грубо обтесанным. На полу не лежало никаких ковров, вмонтированные в потолок светильники заливали проход жесткими белыми лучами. Трудно было поверить, что прямо над головой находятся чертоги достойные королей, это место больше походило на часть какой-то шахты.

От главного прохода, отходили боковые ветви, некоторые прямые, а другие странно изогнутые, точно следующие изгибу рудных жил. Иногда там мелькали какие-то фигуры, Томэ не обращал на них внимания, его интересовал только главный путь.

Наконец туннель уперся в двустворчатые двери, на резных панелях играли мускулами человекобыки, это роскошь казалась неуместной здесь, среди дикого камня. По бокам стояла пара телохранителей Ставра, они сразу заметили Томэ и наблюдали за его приближением с прищуренным взглядом.

— Как здоровье, Муджи? Ничего не болит? — спросил десятник у своего знакомца.

Телохранитель глухо заворчал, руки бойца непроизвольно сжались в кулаки.

— Да-да, вижу ты тоже рад встрече.

— Хозяин тоже обрадуется, у него к тебе куча вопросов.

Томэ незаметно вздохнул. Он хорошо понимал, что начал перепалку только для того, чтобы оттянуть главное. Казалось бы, после всего, что он испытал, у него не должно быть страха перед повелителем Алоика. Но Томэ боялся. Очень боялся.

— Хорошо, если ему не терпится, значит, мне не придется топтаться у дверей. Пусти меня, не заставляй хозяина ждать.

Муджи свирепо поглядел на десятника, приоткрыл створку и проскользнул внутрь. Через минуту он появился снова.

— Проходи, господин тебя примет.

Довольный взгляд Муджи не сулил Томэ ничего хорошего от предстоящего разговора. Десятник заставил себя расслабить мышцы и как мог небрежно кивнул. Телохранитель распахнул двери, Томэ шагнул в зал.

Это был длинный полутемный чертог, вдоль стен тянулись ряды черных кубов, обвитых бронзовым узором. На их передних плоскостях вспыхивали и гасли символы древнего алфавита. В двадцати шагах от входа, на помосте, стояло высокое кресло, с одной стороны оно походило на трон, его обильно украшало золото, рубины и изумруды, но в то же время напоминало сложный механизм, среди золотых извивов виднелись кабели, между драгоценных камней мерцали руны. Томэ когда-то видел похожее, это было во время полета на Корвус, тогда ему удалось пробраться на мостик, то кресло принадлежало капитану корабля. Рядом с креслом темнел куб, напоминающей, те, что стояли вдоль стен, только выше, и знаков на нем вспыхивало меньше. На взгляд Томэ зал был совершенно пуст. Он нахмурился и оглянулся к дверям. Муджи решил пошутить?

Звук шагов заставил его вздрогнуть, Томэ резко повернулся. Ставр вышел из-за спинки кресла и опустился на сиденье. Повелитель Алоика выглядел усталым и злым, Томэ не мог как следует разглядеть выражение его лица, но хорошо чувствовал тяжелый взгляд.

— Подойди, нечего топтаться у порога.

Томэ подчинился, он остановился в нескольких шагах от помоста. Теперь он лучше чувствовал настроение повелителя Алоика, у Ставра явно был очень тяжелый день и его гнев готов был прорваться в любую секунду. Если Томэ хочет довести разговор до конца, ему надо тщательно выбирать слова.

— Не думал, что ты явишься по своей воле, и не похоже, что ты пришел каяться. Считаешь, придумал, как обернуть ситуацию в свою пользу?

— Я полагаю, мои старые грехи сейчас не имеет никакого значения. Ситуация слишком серьезная, чтобы ковыряться в прошлом.

Став наклонился к нему, взгляд правителя Алоика впился в Томэ.

— Что ты знаешь, об этом?

— Достаточно, для того чтобы понять, то, что мы не можем терять время. У меня к вам предложение. Выгодное предложение.

Улыбка мелькнула на губах Ставра и тут же исчезла, как роса в пустыне.

— У тебя есть, что-то такое, что уже не принадлежит мне?

— Да. Я хочу оставить службу в дружине. В обмен на выкуп.

— Очень интересно. Какой же?

Голос Ставра был обманчиво спокоен, Томэ чувствовал, что повелитель Алоика готов взорваться от ярости.

— Жизнь.

Ставр поднял брови, разыгрывая комическое удивление.