На разломе двух времён. 80-е

Проголосовав, родители между собой обсуждали кандидата. Что они слышали о нем, чем он известен. В Горловке обычно выдвигали какого-нибудь знатного шахтера или токаря с местного машиностроительного завода. Люди эти были всем известны, и никогда такие кандидаты не вызывали сомнения, они были достойны выбора.

Сам список «кандидатов» формировался где-то наверху в горкомах и обкомах партии. Каким образом именно этот конкретный токарь или шахтер попадали в бюллетень для голосования, оставалось непонятным, процедура выдвижения кандидатов была неясна. Но когда подводили итоги и объявляли, что 99,5 % избирателей проголосовали «за», то сомнения пропадали.

Люди сделали свой выбор, все честно.

Почти 100 %-ный результат голосования за предложенных кандидатов как бы подтверждал право партии и формировать список, и вообще, быть главной рулевой силой в стране. Если люди настолько единогласно поддерживали этот «партийный» список кандидатов, то какие могут быть сомнения в руководящей роли самой партии.

Потом избранные депутаты собирались в Москве, где в прямом эфире, под телекамерами единогласно выбирали Президиум Верховного Совета. Это действо было настолько открыто, торжественно и добровольно, что воспринималось всеми, как абсолютно свободное волеизъявление. Все – честно.

Наверху собрались самые достойные.

Приехав той зимой в Москву, мы случайно купили билеты на хоккей, играли «ЦСКА» и «Динамо». И вдруг зрители стали шептаться и показывать пальцем куда-то вдаль, в сторону правительственной ложи. Наши места были по диагонали напротив, и через громадную ледовую арену я всматривался в едва различимую тучную фигуру в темном пальто.

Фигура была далеко, но, мне кажется, я даже разглядел густые брови.

Это был он – самый главный и важный человек в СССР.

Никаких солдат в коридорах ледового дворца я не заметил. Никакой излишней суеты вокруг не было. Впервые оказавшись в Москве, мы случайно купили билеты на какой-то обычный проходной матч, но волей случая на него пришел и ОН. Я долго потом рассказывал всем, что видел Брежнева.

Он сидел на противоположной трибуне и смотрел свой любимый хоккей. Возможно, в последний раз в своей жизни.

А через полгода, в ноябре, центральное телевидение объявило: умер Леонид Ильич Брежнев.

В тот момент замерла страна.

В горле застрял комок, и от волнения затряслись руки. Нет, я не плакал, но мгновенно пришло ощущение, что в жизни начинается что-то абсолютно новое. И мы прильнули к телевизору, пристально наблюдая за каждым шагом той долгой траурной процессии, провожавшей его тело к кремлевской стене.

«Вчера до глубокой ночи и сегодня утром продолжается прощание трудящихся Москвы, представителей других городов и союзных республик нашей страны, а также зарубежных делегаций с Леонидом Ильичом Брежневым…

10 часов 15 минут.

В последний почетный караул у гроба покойного встают товарищи Андропов, Горбачёв, Гришин, Громыко, Кунаев, Романов, Тихонов, Устинов, Черненко, Щербицкий, Алиев…

Под звуки траурных мелодий гроб с телом Леонида Ильича Брежнева выносят из Колонного зала и устанавливают на артиллерийский лафет. Кортеж медленно направляется на Красную площадь. За гробом в скорбном молчании идут руководители коммунистической партии… Впереди процессии венки от ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета, от трудовых коллективов. На алых подушечках советские награды и награды многих зарубежных государств… Красная площадь заполнена народом. В четком строю войска московского гарнизона. Траурная процессия останавливается у мавзолея. Гроб с лафета переносят на постамент. На центральную трибуну мавзолея поднимаются руководители коммунистической партии и советского государства.

Траурный митинг открывает Генеральный Секретарь ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов:

– Товарищи, тяжелая утрата постигла нашу партию, наш народ, все передовое человечество. Сегодня мы провожаем в последний путь Леонида Ильича Брежнева, славного сына нашей Родины, пламенного марксиста-ленинца, выдающегося руководителя Коммунистической партии и Советского государства…

Процессия направляется к кремлевской стене.

12 часов 45 минут.

Гроб с телом покойного опускают в могилу».

P.S.

В этот момент что-то упало и гулко грохнуло. То ли это был звук первого артиллерийского залпа, то ли гроб реально уронили, но вся страна вздрогнула.

Это не к добру…

Донецкий «Точмаш» (Лето 1983)

Первая профессия, которую мне вписали в трудовую книжку, была токарь. После третьего года техникума нас направили наконец-то работать на производство. Я точил танковые снаряды на донецком заводе «Точмаш».