На разломе двух времён. 80-е

Митингующие еще какое-то время кричали на танкистов, махали перед ними новыми российскими триколорами, но всем уже стало понятно, что солдаты скорее охраняют самих себя, чем на кого-то нападают. У них нет определенного приказа, они просто сидят на своих танках и ждут.

А митинг на трибуне все распалялся, транслировались какие-то свежие новости радиостанций о здоровье Горбачёва в Форосе, Ельцине и Верховном Совете. Уже через час вся Манежная площадь была заполнена людьми, и это огромное море ждало указаний своих «вождей».

Где-то около 13:00 раздался призыв:

– Все на защиту Белого дома, там Ельцин и Верховный Совет России!

И человеческий поток, кто на метро, кто пешком, двинулся на Красную Пресню. Ближе к Белому дому уже чувствовалась совсем другая, более тревожная, боевая атмосфера. Тут начали строить баррикады.

Было в этом что-то поистине историческое, когда рядом с метро «Баррикадная» снова стали возводиться баррикады из всего, что попадалось под руки. По своим убеждениям я был однозначно против этой уличной анархии, демонстрантов и митингующих.

Я был в душе за путч. Но как ему помочь, этому перевороту, когда кругом огромное людское море возбужденных, восторженных людей? И при этом не было ни одной группы или хотя бы одиночного пикета, кто поддерживал бы этот «Чрезвычайный Комитет». Да и сам этот «Комитет» никак не проявлял себя на улицах Москвы. Танки и БТР выглядели сурово, но они просто стояли, а солдаты, их сопровождавшие, лишь озадаченно пожимали плечами.

Вся инициатива была полностью на стороне улицы и «демократических» сил.

Я ходил в тот день среди воздвигающихся баррикад одиноким наблюдателем и просто смотрел на это как на историческое действо, которое разворачивается у меня перед глазами. Смотрел на людей – чистых, светлых и смешных одновременно.

В память врезались два человека – как типичные образчики настоящих «защитников» Белого дома.

Посреди переулка около американского посольства стоял случайный автобус, кажется ПАЗик. И толпа решила его перевернуть, сделав из него основу очередной баррикады. Пятеро или шестеро мужчин стали его раскачивать, но автобус все не переворачивался, и люди стали подходить на подмогу. Рядом шел мужчина с дипломатом.

По-видимому, события застали его врасплох: не успев оставить чемодан дома, он пришел сюда помочь «революции»! А тут… переворачивают автобус. Это очень важно – перевернуть автобус!

В этой картинке была вся суть этой странной «революции»: в одной руке он продолжал держать свой старый советский дипломат, а другой толкал автобус! Толку от такой помощи, было, конечно, мало, но… он участвовал в революции!

Еще я запомнил женщину преклонных лет, бодрую пенсионерку. Она стояла где-то рядом с Белым домом и гордо держала табличку – «Туалет тут». Около 15:00 у здания Верховного Совета России собралась огромная толпа и какие-то руководители дали ей важное «партийное» задание – держать указатель, как пройти в туалет. На ее лице была сосредоточенность и важность исторического момента.

Она тоже нашла себя в «революции»!

Эти люди искренне верили, что пришли защищать свободу, демократию и Россию.

Находясь тут, среди этих восторженных и возбужденных людей, я видел, что их не переубедить. Простых приказов сверху от «Чрезвычайного Комитета» и обращений по телевизору будет уже недостаточно. А вскоре из здания парламента вышел Борис Ельцин. Он залез на башню стоящего рядом танка и стал читать свое обращение «К гражданам России». Когда Борис Николаевич дошел до середины, какой-то телеоператор сказал, что получается плохой ракурс.

Ельцин повернулся к оператору и стал читать обращение заново.

Все это напоминало скорее театр, чем реальный путч. Танки, БТРы, БМП стояли смирно и ничего не делали. Беспомощность и бесполезность армии лишь подстегивала всеобщий азарт, и стало понятно, что переворот провалился. Еще утром казалось, что решительные смелые люди в новом «комитете» начнут что-то серьезное.

У них было в руках все: власть, огромная мощь страны, армия, танки, солдаты, но у них не было поддержки внизу: улица была против.

И они проиграли…

P.S.

В этот день проиграли не только они. С политического олимпа сошел и Горбачёв, полностью уступив лидерство Ельцину, которого теперь было не остановить.

Поздно вечером я поехал в Коломну к жене и сыну, обескураженный и обновленный одновременно. Обескураженный от беспомощности людей, в которых утром поверил, и их идей, которые разделял. Но одновременно ушла раздвоенность, и стало яснее, что делать дальше. До этого дня я еще выбирал, чем заниматься в жизни – политикой или бизнесом?

Теперь все стало понятно и однозначно: политика для меня кончилась.

Банк. Начало (Осень 1991)

По старым стройотрядовским связям Андрей договорился, что нам временно дадут пустой кабинет в здании горкома комсомола на Колпачном. Там мы и собрались, четыре друга-однокурсника. Я, Андрей, Игорь и Леха.

Главное – в том кабинете было то, что там стоял телефон и по нему можно было звонить свободно и куда угодно.