На развалинах мира

Я закрыл лицо руками и опустился на землю. Сова сел рядом.

– Я знаю твою боль… Дина, Тихая Вода, снится мне… Она будет рада встретить свою подругу в стране, где не бывает боли. Но мне всё же легче, чем тебе. Моя жена умерла сразу, и я не испытал страха за её жизнь. Только горечь… Тебя же он не покидает.

– Эх, Сова… Что мне делать? Она – всё для меня… Мог ли я подумать, что встречу её и полюблю? Она совсем еще ребенок – а стала для меня всем! Я свыкся с тем, что настало, я учусь у тебя принимать новую жизнь! Но я не могу смириться с тем, что она уходит от меня!

– У тебя тяжкий груз на душе…

– Да…

– Я искал и нашёл утешение в объятиях Ясной Зорьки. После гибели Дины, она стала мне вдвое дороже, и она это знает. Она сумела облегчить мое горе, и оно перестало казаться мне таким тяжелым… Огненная Красавица, думаешь ли ты о ней? Ты же не один, мой друг. Не отвращай от нее своего сердца!

Я вздохнул. Сейчас мне казалось, что я люблю только Нату. Элина, желанная и страстная, как-то потерялась в связи с болезнью подруги. Я понимал, что это не так – она тоже была мне дорога, и страх за неё посещал мою душу. Но маленькую, всё понимающую и мудрую девушку, лежащую в шалаше на мягких шкурах, я ещё больше боялся потерять… Элина чувствовала это и старалась, как могла, не зная, что сделать для того, что бы ни отдалиться от меня совсем. После ее признания и моего достаточно сухого ответа, между нами словно пролегла холодная тень… Как нам не хватало чуткой и умеющей погасить любой конфликт Наты!

– Ты просил Великое Небо помочь ей?

– Великое Небо? Ах, да… Нет, Сова, я и раньше не верил, а уж теперь… Кто бы там ни был, каким бы именем он не звался – разве мог бы он допустить такое? Весь мир погребён в развалинах…

Сова покачал головой:

– Нет, Дар. Не в имени суть. Не проси кого-то, кого все считали и считают, высшим… Я, шаман великого племени, верю древним сказаниям своего народа, убеждённого в том, что у земли есть душа. Наша Земля, наше небо и воды, степи и горы – все, что мы видим и что дает нам пищу и кров – проси их!

– Я не умею… Но просить я готов у кого угодно, лишь бы моя Ната осталась жива!

Сова кивнул и громко произнёс, привлекая внимание всех, находившихся поблизости, людей.

– Я, Белая Сова, первый шаман нового племени, племени землян, рода моего брата – имя которого он еще не назвал, говорю! Я буду танцевать для твоей жены и вашей подруги – Маленького Ветерка! Это танец жизни и смерти! Он или проводит душу женщины в прекрасные земли Великого Неба, или вернёт её вам!

Бугай ошеломленно проворчал было:

– Что он там несёт?

Но Стопарь залепил ему рот своей пятерней:

– Молчи!

– Пусть зажгут большой костёр! Женщину вынесите наружу – она должна видеть пламя и звёзды!

Чер, Ульдэ и даже Салли, позабывшая о своих обязанностях караульной, со всех ног бросились складывать посередине двора, заготовленные нами ранее, дрова. Сова, ушедший в тень, что-то доставал из своего мешка и молча отмахнулся, когда я направился к нему. Я повернулся и пошел к шалашу, позвав за собой Стопаря и Дока.

– Помогите мне. Я возьму её, а вы – шкуры.

Я поднял Нату. Девушка стала совсем невесомой. Она не проснулась, её голова сильно запрокинулась назад, обнажив ключицы. Слезы выступили у меня на глазах – так беззащитна и слаба была наша девочка… Я встал на колени и бережно опустил её на приготовленные Элиной шкуры. И остался рядом, положив её головку на свои руки. Костёр, в который женщины набросали много дров, взметнулся высоким пламенем, осветив весь двор и разбрасывая искры. Но я не чувствовал жара, более того, смертельный леденящий холод сковывал моё сердце… Все, кто был в форте, собрались вокруг костра в один круг. Из темноты выступил Сова. Он разделся, оставив на себе лишь подобие набедренной повязки. Индеец расписал все свое тело белыми и чёрными полосами и стал похож на скелет, на котором только по недоразумению, кусками, висела живая плоть. Сова распустил волосы, глаза подвел густым слоем красной краски, с желтыми лучами уходящими в стороны. В руке он держал маленький бубен, которого я ещё ни разу у него не видел. Он встал в центр, образованного нами, круга, возле костра. Его силуэт словно вырос, заполнив собой всё видимое пространство.

– Йе-Хо!

Что-то резко кольнуло меня в грудь – предчувствие чего-то необъяснимого и пугающего, очень древнего, вдруг стало исходить от, разрисованного мрачными красками, индейца! Сова склонился над Натой и дотронулся до неё посохом, который, неведомо откуда, появился в его руке.

– Хэй! Йе-хо! Верь Великому Небу! Верь Земле!

Я прошептал:

– Верю… Спаси Нату…

– Йе-Хо! Бейте в бубен, люди рода! Прочь гоните зло из сердца! Руки вместе все сцепите – вместе легче нам согреться!

Мы изумленно переглядывались, слушая неожиданный речитатив индейца, и нерешительно стали поднимать руки, протягивая их друг другу. Сова, ритмично ударяя в бубен, обходил круг и тем же звонким и суровым голосом, продолжал:

– Каждый небо пусть попросит – так быстрее нас услышат! Вождь пусть руку девы держит, пусть нам скажет – она дышит?

– Да…