На развалинах мира

Ветер стих так резко, что я решил что оглох… О том, чтобы продолжать движение к востоку, нечего и думать: теперь все сливалось, и даже нюх щенка не мог помочь, если мы заплутаем среди песчаного однообразия. Ничего не было видно, только темные скалы с одной стороны и едва различимые холмы — развалины города! — на севере. Я вздохнул. Так хорошо начавшееся путешествие, так плохо заканчивалось. Пес тявкнул и с силой отряхнулся. От его шерсти во все стороны полетел песок.

— Живой? И то хорошо. Все, Черный, приключения закончились. Теперь бы нам до подвала как-нибудь добраться…

Ветер принес много сухой древесины: палки, ветки, сломанные деревца. Я собрал их в охапку и забросил за спину — если не успеем до развалин, ночевать опять придется в степи. Пес уловил, чем я занимаюсь, и тоже внес свою лепту — принес в зубах несколько веток.

— Соображаешь… Спасибо, родной. Будем вечером с огнем.

Я подумал: что, если навьючить охапку на щенка? Вероятно, он мог бы справиться с такой задачей. Трудность заключалась в том, что научить его что-либо таскать на спине я еще не пытался. Но представить, как это будет выглядеть, не успел. Мы встретились взглядами — и я почувствовал, как знакомая волна обостряет слух, а руки напрягаются для предстоящей схватки! Пес прижал уши и заворчал…

Песок, укрывший землю ковром, метрах в пятнадцати от нас вспучился, комья полетели в разные стороны, и нашим глазам предстала запоминающаяся картина: уже знакомая внушительная лапа показалась над образовавшимся холмиком, потом другая — и на свет вылезло что-то, очень отдаленно напоминающее крупного барсука. Рассмотреть толком не удалось — собака сорвалась с места и с оглушительным лаем кинулась к зверю. Оставалось только выматериться от злости: непременно спугнет животное, надежду увидеть которое, я уже потерял! В итоге так и получилось. Пес подбежал к яме — оттуда вылетел ком земли прямо ему в морду, отчего он на пару секунд ослеп, а затем та же лапа отвесила ему такую затрещину, что щенок кубарем покатился с холма. Я вскочил, судорожно нашаривая копье. Но зверь, удовлетворившись эффектом, уже исчезал по выкопанному ходу обратно. Я стоял возле отверстия и яро ругал щенка, а тот виновато поджал хвост, не решаясь подойти поближе. Мы опять упустили этого странного зверя, а мне так хотелось увидеть его вблизи! Я даже не думал, что он может оказаться опасным. Хотя, обычная росомаха, которая примерно таки же размеров, способна запросто растерзать щенка и предоставить нешуточную угрозу для меня. Что-то очень знакомое показалось в этой внешности, но я так и не смог заметить, что.

Пес напрягся, навострил уши… Я подумал — неспроста. И снова, как в прошлый раз, далеко от нас земля разлетелась, и на свет появились длинные когти… Я увидел их и резко прошипел:

— Сидеть… Сидеть, кому говорю!

Задень щенка этот зверь всерьез — и я смело могу рыть ему могилу. Коготь зверя в четверть размера моего ножа, а я не считал его слишком коротким… Пес, весь дрожа, рвался с места, но я оставался непреклонен. Зверь не стал выползать — его лапа прошлась по краям ямы, как бы уминая землю, а затем скрылась в глубине. Он не стал показываться, видимо, чуя нас.

— Ну? Что делать будем?

Щенок скалил клыки, порываясь вскочить…

— Конечно. Куда тебе сейчас советовать.

Похоже, песчаная буря засыпала все входы в логово подземного жителя и лишила его притока воздуха — вот почему он появился наружу! Идея пришла внезапно. Я когда-то читал, как лисиц, прячущихся в норах, выкуривают дымом. Как бы там ни было, тот, кого мы преследовали, тоже обитал под землей. Правда, он умел рыть ходы с такой скоростью, что я диву давался… Но уйти от дыма даже ему будет непросто. Я перевел взгляд на охапку, оставшуюся на песке.

Задумано — сделано. Сорвался с места и принялся, мечась как угорелый, собирать все, что могло гореть. Дров, припасенных для костра, могло не хватить. Огонь следовало устроить возле всех выходов, какие отрыл зверь, оставив только один — для тяги. Я не знал, зачем он так порывается наружу, может, стремится к воде… Или пища зверька могла быть только на поверхности — неважно. Но снова сидеть и ждать, пока он соизволит выбраться — нет!

Пес привстал с места и спустился с холма, обходя его по кругу. Я не стал ему мешать, полагая, что урок пошел впрок, и теперь щенок не станет напролом бросаться навстречу зверю, если тот вдруг выползет из-под земли. Пес сделал один круг, второй, третий… Я не понимал его тактики, и с интересом следил за маневрами. А он, опустив нос к земле, иногда останавливался, потом снова делал шаг и опять останавливался. Круги становились все уже, он постепенно поднимался к вершине. Он слышал это существо! Слышал, как тот пробирается под землей! Я заметил, как из отверстия, оставленного не заваленным, стал валить дым — внутренняя тяга работала безукоризненно. Но на этот раз — не в пользу зверя. Кроме того, дым стал просачиваться из вовсе неприметных щелей в холме, далеко от того места, где мы находились — нора у него солидная!