На развалинах мира

Через два дня я, основательно нагрузившись спиртным, шатаясь и выглядя, как последний алкоголик, засунул свою опухшую рожу в бочку… Пора приходить в себя. Если есть на свете ублюдки, способные увлечь за собой, в мрак и отчаяние, почему не найтись другим? Я ведь, не желаю никому смерти! И искать мне нужно таких, как сам. Но, почему? Почему я никого не могу найти? Почему? Не может, не должно так случиться, что единственный, кто нашел в себе силы выстоять — это я. Где остальные? Где они?!

…Я поставил отметку на стене и отошел — черточек набралось с несколько десятков. Они обозначали дни после того, как я выбрался из метро. Более трех месяцев… Если учитывать, что в какой-то момент мог сбиться со счета — во время болезни, или, неправильно начав наносить значки в самом начале, — и того больше. За это время, я ни разу не увидел людей, хотя предпринимал неоднократные попытки отыскать, хоть, кого-нибудь. Вместо них встречались лишь звери — совершенно неизвестные, и далеко не безобидные. И, если в первые дни я лишь тоскливо осматривал окрестности обитаемого мира, не видя ни единой живой души, то теперь эти взгляды стали вдвое внимательнее — опасность, грозящая нам с щенком от любой новой встречи с неведомым, стала уж очень осязаемой…

Мои путешествия, если можно так назвать скитания по бесконечным холмам из домов и строений, перемежаемых ущельями из бывших улиц и дорог, окончательно убедили — людей в городе нет. Может, они и были… Раньше. Но, в те первые недели, когда видимость не превышала нескольких десятков метров, а шок и ужас мешали нормальному восприятию действительности, я мог пройти в паре шагов, от себе подобного — и даже не понять этого. Возможно ли, что в таком огромном городе уцелел только лишь я? Конечно, нет. Но воля ли случая, или так сложились обстоятельства, только этой встречи так и не наступило. Те, кому повезло выжить, либо ушли из города, либо погибли. Мои скитания лишь еще более убедили — искать среди руин бессмысленно. Люди могли направиться в менее пострадавшие районы, подальше от жуткой могилы, каковым стал разрушенный до основания город. Хотя, остались ли такие районы? В масштабах всей страны — да, конечно. Но поблизости? Малоисследованными оставалась две области — огромные пространства озера-болота на востоке… И Провал. Искать кого-либо в болотах? Даже с очень большой натяжкой, что где-то там могут повстречаться островки, что там есть условия для выживших… Что можно найти в водах, понемногу превращающихся в зыбкую трясину? Но, тогда… Одна мысль, что предстоит спуститься на такую сумасшедшую глубину, ввергала в трепет. Но я понимал: если хочу удостовериться, что там, внизу никого нет, должен это сделать. Спустится — в бездну. И сделать это — не смотря на свой, практически панический страх высоты…

Основательно подумав, я все же сделал выбор в пользу болота. Даже не из-за того, что меня пугал спуск, а в силу еще меньшей вероятности встретить там людей. У меня просто в голове не укладывалось, что можно уцелеть после такого… Земля опустилась на добрую сотню метров вниз, чудовищный толчок, темень, холод… Это все присутствовало именно в Провале. Если уж здесь, среди руин города, выживших практически нет, то, что говорить об этой бездне?

Впрочем, тоже можно сказать и о болоте. Мне довелось бывать на его краю — и ни одного признака людей. Хотя… Тогда видимость оставляла желать лучшего. Не то, чтобы сейчас она стала идеальной, но прошедшие недели значительно уменьшили жуткие облака над головой. Или, просто привык…

Облака, не облака, но само озеро, обещавшее, со временем превратится в болото, наводило мрачные мысли о предстоящей экспедиции. После того, как мы едва не погибли, любая большая вода не внушала доверия. Невероятный, словно вырвавшийся из доисторического прошлого, ящер мог с тем же успехом появиться и там, — и, кто знает? — повезет ли нам не попасть к нему в пасть? Иными словами — поход в любую сторону превращался в опасную игру с неведомым…

Сборы заняли один день. Несколько выпеченных из теста и приправ лепешек, с пару десятков выпотрошенных консервов — изготовление пеммикана поглощало уйму банок, запасная обувь, оружие, накидка-одеяло. Прошлый опыт научил ничего не упускать и не забывать. Если с перечисленным, особых хлопот не требовалось, то, кое-что, стало напрягать. Спички… Они расходовались со скоростью, куда большей, чем мне хотелось. А высекать искры из камня я еще не научился. Найденный среди развалин кусок напильника и обломок дверной стальной ручки от дверей давали призрачный шанс не остаться без огня, но лишь теоретически. До сих пор, таким вот образом мне удавалось добыть огонь лишь в одном случае из двадцати… Наверное, я как-то неправильно бил их друг о друга.

Мы вышли очень рано. Не имея возможности сверить свое чувство времени с более точным механизмом, я решил, что прикрыл дверцу в подвал примерно около четырех часов утра. Посмотрев на щенка, усмехнулся и негромко сказал:

— Не надоело еще шляться? Куда не пойдем, всегда в неприятности… Может, жалеешь, что со мной связался?