На развалинах мира

Я поправил лямки мешка, вытащил меч и сделал шаг. Щенок ступил следом. Трава, несмотря на свой рост, легко поддавалась, и я свободно раздвигал ее, проделывая себе и псу дорогу. Под ногами земли тоже не было — скорее мох, причем вовсе не привычного, зеленого или хотя бы приближенного к тому цвета. Он казался желтым, будто ковер из сотен одуванчиков. Возможно, в этом имелся особый смысл, но я его не понимал, хотя такой яркий цвет не мог не радовать глаз. На всеобщем фоне бурого и серого — очень даже прилично… Меч не понадобился — прорубать заросли не пришлось, и я с облегчением убрал его в ножны. Однако очень быстро я ощутил тревогу иного рода — однообразие и высота трав привела к тому, что я начал терять направление. Мы шли через заросли около двух часов, и по моим расчетам уже должны выйти к берегу. Но заросли не кончались. А тут еще и щенок неожиданно подал голос…

— Какого лешего?

Пес глухо ворчал куда-то в бок, всем своим видом выказывая озабоченность. Это могло означать многое — например, зверя, затаившегося поблизости. И зверя крупного, иначе щенок вряд ли станет рычать. Я снова потянулся за клинком…

Мы не двигались далее — я не хотел подвергнуться внезапному нападению, а враг — если это враг! — ничем себя не проявлял. Ожидание стало напрягать…

— Щеня… Давай-ка ты, прояви инициативу… След. И потихоньку…

Привыкший к этому слову щенок послушно двинулся вперед. Мне очень хотелось его остановить — но, стоять здесь в недвижимости… Пусть уж лучше схватка! Пес исчез в травах. Выждав с минуту, следом отправился я сам. Мы прошли несколько десятков метров, как пес остановился, как вкопанный, а его рычание стало немного более взволнованным.

— Что?

Я приблизился. Пес уткнулся носом в примятый мох. Отодвинув его в сторону, я внимательно рассмотрел след — а это был именно след. Примерно с мою ладонь, что означало зверя не совсем уж крупного — если следовать той логике, которая относилась к ранее встреченным крысам или Свинорылу. Следы тех, так напугавшие меня вначале, сильно расходились с их реальными размерами. Вряд ли я смог бы ответить, почему природа так решила, но пока обстояло именно так. И, если этот след тоже принадлежал к какому-то новому созданию — его обладатель самое малое, мог достигать величины средней такой, коровы… Или, еще одно невероятное порождение, вроде тех крыс. Собственно, таких размеров крыса в этой местности — тоже не самое лучшее соседство.

С удивлением отметил, что нисколько не возбужден и даже не удивлен… Следы, значит следы. Вроде так, как и должно быть… На десятки километров вокруг ни единого человека, а вот животное — пожалуйста! И я вовсе не поражен этому. Раньше я не мог похвастаться таким хладнокровием…

Каким-то образом я понимал — это не крыса. Не то, что стал разбираться в следах, как бывалый охотник — уж скорее, вовсе ничего не понимал! Но некоторые отличия все же нашлись — а память подсказала, в чем различие. У этого отпечатка не виднелось когтей, кроме того, следы крыс всегда были более легкими, не вдавленными, как этот. Еще оставался щенок — а он вел себя спокойно, хоть и продолжал глухо ворчать.

— Ну, что скажешь? Кто это? Крыса?

Тот не отреагировал, хотя слово Крыса тоже хорошо помнил. Я удовлетворенно решил, что, как следопыт, пусть немного, но становлюсь более профессионалом.

— Верю. Я тоже так думаю. Тогда… кто?

Ветер покачивал верхушки травы, разнося терпкий запах. Исходил ли он от самих зарослей, или был привнесен издалека, но если этот запах чувствовал я, то щенок и подавно. И он сильно мешал щенку учуять зверя. Но выслеживать того не входило в мои планы. Оставалось надеяться, что и он не имел таких намерений…

— Будем думать, что он далеко, а Сам — мирный… Или, тоже боится. Искать встречи не станем — у нас другая цель. И, похоже, что мы от нее уклонились. Пора бы и назад.

…Вода оказалась мутной, словно покрытая масляной пленкой, с неприятным и каким-то душным запахом. Впечатление создавалось такое, что я оказался в глубоком колодце, и лужа, образовавшаяся на его дне, простояла здесь уже не с один десяток лет. Но только этому болоту от роду всего-то пара месяцев… Напрашивалось жутковатое объяснение — дно этих вод в изобилии усеяно телами погибших. Оттуда и муторный, выворачивающий запах, и прямо таки мистическое ощущение смерти, исходившее от берега. Однако, деваться некуда — возвращаться в последнее убежище далеко, искать стоянку среди преодоленных зарослей — глупо. Трава, высотой в мой рост, с неизвестными следами, не располагала к ночевке еще больше, чем эти мрачные воды. Но нужно позаботиться хоть о каком-то укрытии…

Черный, проныра, уже мотнулся туда-сюда в поисках приключений, и теперь отдыхал неподалеку, беззаботно почесываясь. Глядя на щенка я несколько успокоился — раз он не чувствует никакой опасности, возможно, я тоже ее преувеличиваю? Все-таки, его обоняние, вкупе со слухом, куда как лучше моего…