На реальных событиях

По дороге к гостинице Орлов решил, что не оставит все на самотек. Это не в его стиле. Он будет бороться. Он найдет ее, посмотрит в голубые глаза и все станет ясно. Либо они будут счастливы вместе, либо он убьет ее своими руками. Но маньяку не оставит. Никто не будет решать судьбу Кристины Романовой. Он ее любит, поэтому он простит или накажет.

Киров догадывался, что будет так, поэтому попросил Славу покараулить у гостиницы. Тот позвонил, чтобы сообщить неутешительную новость – парень не собирался съезжать.

– Черт бы побрал его! – Иван Васильевич бросил трубку и устремился к компьютеру. На почту приходили отчеты от ППСников. Ничего полезного, никаких следов.

Впервые за много лет он достал почти пустую пачку сигарет. Недокуренные солдатики смерти были оставлены им как напоминание, он может вернуться к этой привычке, если захочет, но он ведь не хочет. Это было взрослое решение, он хотел избавиться от зависимости.

Закурив, Киров откашлялся. Горло обжог знакомый дым, но приятным это ощущение назвать трудно. Со второй затяжки все пошло легче, вспомнилось, почему он так тяжело отходил от них. Его мозг расслабился, напряжение ушло. Он глотнул кофе и улыбнулся. Лучшее сочетание.

– Можно? – Марина не стучала, она нетерпеливо мялась в дверях. Только что она нашла зацепку и не могла держать это в себе. – Можно?

Следователь закатил глаза и раздраженно кивнул на стул. После того, как роман Моряка и Разузнаевой стал достоянием общественности, Иван Васильевич относился к талантливой девушке холодно. Все эти любовные страсти мешают делу, а это единственное, что важно. Поймать этих чертовых маньяков, чтобы завтра получить папку с новыми психами.

– Я вот что нашла, – она протянула шефу книгу посещений одной из психиатрических больниц в ЮЗАО. Узич даже не скрывал своего имени, был там всего два дня назад, находясь во всероссийском розыске. Твою же мать!

– К кому он приходил? – его злые серые глаза напоминали предгрозовое небо и это был плохой знак. – Почему никто не сообщил в полицию? Какого хрена?

– Не успели разослать информацию… – Марина вжалась в стул, видя, как Киров разбивает вдребезги чашку. Мужчина ходил по кабинету, полный ярости. Он просил немного, сделать рассылку по всем официальным учреждениям ЮЗАО, а также магазинам, кинотеатрам, кафе. Это все, что было нужно сделать. Если бы все вовремя сделали свою работу, Узич был бы в камере вместе с Хозяйкой. Из-за халатности тех или иных людей всегда страдало дело. Это было неизменно, и Киров ненавидел такой расклад, ведь сам он положил все на престол своей профессии. – Возьмите себя в руки, я знаю к кому он приходил, нам разрешили провести допрос.

Марина вместе с все еще красным от злости следователем ехала в сторону хорошо известной психиатрической больницы на Ленинском проспекте. Иван Васильевич не психовал, не кричал. Буря внутри него затихала от бессилия, прошлое не изменишь, а он не может себе позволить быть в разобранном состоянии, когда преступники на свободе. Он должен их поймать и все.

Светло зеленое здание из старого кирпича напоминало больше боярский дом, нежели место для душевнобольных. Может, так и было. После революции и бегства большей части интеллигенции Россия по-настоящему осиротела. Но коммунисты не забыли надругаться над чужим имуществом. В домах, где раньше жили знатные семьи, где проходили балы и приемы, где решались вопросы государственной важности, теперь могли пить и гулять простые рабочие крестьяне. Темное смутное время, теперь все изменилось.

Их встретила миленькая медсестра средних лет, которая заметно погрустнела от блеска обручального кольца Кирова. Тот в свою очередь деликатно не заметил перемены настроения и сосредоточился на интерьере.

За свою практику он не раз видел дома скорби, но к этому невозможно привыкнуть. Светлые стены угнетали. Может, из-за решеток на окнах, может, из-за странных жителей. Некоторые были похожи на неразумных детей или новый вид млекопитающих. Вот только следователя нельзя обмануть внешностью, он знал, что каждый из этих людей преступил закон, в той или иной степени. Кто-то из них поджег жилой дом, кто-то убил человека, кто-то угнал чужую машину. Все они указали в причинах душевную болезнь. Душевная болезнь… Душа вообще может болеть? Подцепить вирус, простыть?

Киров не верил в безумие и считал всех этих людей всего лишь хорошими актерами. Удивительная вещь эта психиатрическая болезнь. Придумал себе пару личностей и вот ты уже не кровавый психопат, а зараженный пациент. Нет, сумасшедший дом не лучше тюрьмы. Но отсюда выйти можно быстрее. Большей половине светил пожизненный срок. А тут можно поприкидываться пару лет и вуаля! Ты чудом исцелен и не опасен для общества. А то что почти каждый возвращается к преступной деятельности, это ничего. Посадим еще на пару лет на кушетку к психиатру. Наша песня хороша, начинай сначала.