На родной земле (СИ)

– Цыц! – Мстислав погрозил мне пальцем. – Молчи, покуда я говорю! Добрая у тебя душа, ярл – о ребятишках булгарских подумал… А ты о наших подумай! Мое дело – Вышеград оборонить, да свой народ сберечь, скловенский. А у Есугея лошадей вдоволь, да и кровушки, поди, в Есенике да в Круглице попил досыта. Сыщет, где зимовать. А сгинет – так и леший с ним! – Мстислав на мгновение смолк и вытер со лба выступившую от жаркого спора испарину. – Сказано – не ходить булгарам по земле вышеградской, как по своей – значит, так тому и быть! А ежели спорить удумаешь…

– Да куда мне… – Я махнул рукой. – У тебя своя правда, княже, у Есугея – своя. Вам поговорить бы. Хоть с вечем, хоть без…

– А не пойду! – Мстислав хлопнул себя по бедрам. – И не проси даже – не пойду.

– Чего боишься, княже? Думаешь, обманет Есугей, да голову срубит?

– Того пужаться нечего, – уже беззлобно отозвался Мстислав. – Голов у нас хватает, есть, кому дружину вести. Помру – Ратибор останется, да Лют Вышатич. Да и ты, ярл, тоже в ратном деле разумеешь. Другого боюсь.

– Чего тогда?

– А того, что больно Есугей твой языкастый, – проворчал Мстислав. – Вон, ты сам мужик умный, а повидался с ним раз, так уже с булгарами разве что не лобызаться хочешь… А ну и меня заболтает – как потом дружину супротив него в бой вести? А надо, ярл. И никак тут иначе!

Да уж. Оказывается, даже у запредельной Воли есть свой предел возможностей. Князь уперся намертво, и переубедить его не получалось от слова совсем.

Его – нет. А Есугея?

– Дело твое, княже, – вздохнул я. – Но ежели так – дозволь хотя бы…

– Не дозволю, – отрезал Мстислав. – Знаю, чего задумал, да не пущу. Ускачешь к булгарам – а ежели не вернешься? Что я конунгу да дружине говорить буду?

– Вернусь! – Я сжал кулаки. – Слова тебе моего мало?!

– Спорить со мной удумал?! – Мстислав грозно сдвинул брови. – Ежели тебе так Есугей твой люб – ступай в детинец, да там и сиди, покуда сеча будет. А к булгарам ехать не смей!

– Что я тебе, девица красная – в избе сидеть? – Я опустил голову. – Скажешь биться – пойду. Хоть с Есугеем, хоть с самим чертом.

– Вот теперь любо сказал, – улыбнулся Мстислав. – Теперь верю… Да все ли готово у стен твоих, ярл?

– Все, да не все. – Я оглянулся в сторону уже розовеющего горизонта и взялся за ремешок, крепивший доспехи. – Есть еще дело одно малое.

– Это какое?

– Снимай латы, княже. – Я стянул и бросил на землю пластинчатый нагрудник. – Да вели шлем свой подать. И коня.

Глава 35

— Идут, черти поганые… Чтобы им пусто было!

Ратибор подкинул и снова поймал булаву. Здоровенный шар из темного металла тускло блеснул в воздухе, крутанулся, и обратно в ладонь приземлилась уже рукоять. Несмотря на весь свой опыт воевода явно нервничал — вот и пытался приободрить себя богатырскими трюками. А заодно и всех нас. Именно конной дружине в грядущем бою отводилась самая сложная и опасная задача — и до нее еще предстояло дожить.

– А как узнают проклятые, что мы здесь – не утечем, – с тоской проговорил Топтыга, оглаживая рукоять меча. — У них-то, поди, соглядатаи давно уж…

— Цыц! – Я беззлобно погрозил предводителю круглицких гридей пальцем. – Не узнают. Я своих вперед отправил. Ежели чего – предупредят.

Я старался говорить твердо, хоть мне и самому катастрофически не хватало уверенности, что нам удалось достаточно надежно спрятать целый конный отряд в небольшом леске в половине версты от моста через Вишиневу. Есугей наверняка высылал вперед целые отряды разведчиков – остается только надеяться, что все они смотрели в сторону города и разглядывали выстроенные буквально вчера укрепления. Вигдис и пара десятков самых быстроногих и смышленых отроков охраняли нашу засаду с тыла и подняли бы тревогу, увидев хоть кого-то… Но это вовсе не значило, что какой-нибудь ушлый булгарин не проскользнул у них под носом и не донес все хану.

Особенно если он умел прятаться в мире духов – багатура не заприметила бы даже Вигдис с ее десяткой Восприятия.

Одна ошибка – и нам конец. Вся двухтысячная махина булгарского войска развернется и одним ударом снесет нас. А потом и оставшийся беззащитным Вышеград. Вывести чуть ли не две трети дружины за стены. Безумный финт. Самое слабое место во всем моем плане, который и без того состоял из одних слабых мест. Хотя бы потому, что задача одолеть Есугея нашими силами невыполнима в принципе. Но если мне удастся хотя бы обмануть его, отвлечь, а потом раскидать кешиктенов…

— Не узнают – так не узнают. – Топтыга мрачно усмехнулся и пожал плечами. -- Тебе виднее. Ты ж у нас теперь заместо князя…

– Не болтай! – осадил гридя Ратибор. – Князь – он князь и есть, хоть ему и с простой дружиной в бой идти, а не под знаменем. А чем зубоскалить – лучше бы сам заместо боярина латы золоченые надел. Или боишься?

– А чего мне бояться? – ощерился Топтыга. – Тот панцирь-то, поди, покрепче моего будет. А стреле булгарской дела нет, куда лететь. Хоть в князя, хоть боярина, хоть в простого гридня, хоть в отрока – все едино.