На родной земле (СИ)

Сработало?.. Похоже, да – Есугей не стал бы признанным вождем сотен булгарских племен, если бы не умел взять себя в руки. Отступление подарит его людям еще хотя бы несколько недель. Но если я убью его сейчас, вся эта орда – а за нею и идущие с юга следом женщины и дети – погибнут. Даже если мы в итоге проиграем битву, без хана им все равно конец. Междоусобица и голод прикончат булгар куда быстрее, чем пустыня или мечи склафов.

– Да будет так. – Есугей склонил голову. – Судьба моего народа в твоих руках, Антор-багатур.

Похоже, у них с багатурами имелось еще и что-то вроде телепатической связи. Есугей не издал ни звука, и я не видел, чтобы он отдавал какие-то приказы жестами – но со всех сторон послышались короткие гортанные крики.

Булгары отступали. Отходили назад за реку. Все так же падали под стрелами и висли на кольях, но уже не пытались сражаться. Лучники разворачивали коней, а кешиктены прорывались обратно к полю, почти не встречая сопротивления. Дружинники вокруг удивленно крутили головами и без приказа опускали мечи, позволяя врагам уйти, будто бы из них всех разом вынули батарейки. А сам Есугей исчез, растворившись в стальном потоке, что огибал меня с обеих сторон.

Бой за Вышеград закончился. Наверное, победой – только почему-то вместо радости я почувствовал только такую усталость, словно каким-то чудом загнал зеленую шкалу даже не в ноль, а в глубокий минус.

Но перед тем как опуститься на землю, я успел поймать на себе взгляд Ратибора. Не грозный, даже не недовольный – просто недоверчивый и растерянный, как у обиженного ребенка.

Глава 38

— А я говорю — не надобно нам ни в Червень, ни в Товир бояр посылать! — снова раздалось с купеческих столов.

– А в Уром? – поморщился Мстислав.

– И в Уром не надобно, княже! — Третьяк на мгновение смолк, но когда остальные одобрительно зашумели, заговорил снова. — Дались они тебе! Сами-то и знать, поди, не знали, когда к нам булгары пожаловали – а ты их оборонять хочешь… Князь-то червенский, Ярослав, тебе кто? Не брат и не сват! Разве не помнишь, как он тебя собакой величал, когда у них за землю спор вышел, а ты…

– Помню. – Мстислав чуть сдвинул брови. – Верно ты, Третьяк, говоришь. Нет у меня с Ярославом большой дружбы. Да только разве сдюжим иначе? Разве отстоим землю скловенскую? Ушли булгары – да снова вернутся, и их против вчерашнего вдесятеро будет. Сам ведь сказку про прутья да метелку знаешь. Ежели вместе встанем – прогоним булгар, хоть сколько их придет. А ежели по одному — всех хан и передавит, как кот мышат неразумных.

– И пущай давит! – взвился козлобородый Путята. -- Мне что до Червеня, что до Товира с Уромом дела нет! А ежели булгарин опять сюда сунется – так мы ему еще раз по лбу…

– Мы… Уж ты-то, Путята, точно первый побежишь, – усмехнулся Ратибор, – хану булгарскому по лбу стучать. Не иначе и вчера ты всех победил да разогнал…

Путята злобно сверкнул глазами в сторону воеводы, но благоразумно промолчал.

– Вот умный ты мужик, Путята, а все одно – дурак, – вздохнул Мстислав. – Булгарин как всех других подомнет – так снова здесь и будет, да и сил уж столько наберет, что никак уж его не одолеешь. Прашна сильна, да далече больно, за лесами да горами, а на этих землях Вышеград испокон веков над другими городами старшим был. Кому братом, а кому и отцом родным. Может, забыли дружбу князья, да если позову вместе врагов бить – глядишь, и придут.

– Кто придет, а кто и нет. – Третьяк покачал головой. – А кто еще и воду мутить будет – дескать, а с чего нам за Мстиславом Радимичем в бой ходить? Уж не удумал ли он над нами всеми единолично княжить?.. Поди, еще и такие сыщутся, что сами войско вести пожелают. А ты такое разве стерпишь, княже?

– Стерпел бы, – буркнул Мстислав. – Я не за почет, а за народ скловенский биться желаю… Да разве кто из князей достойнее? Разве не мне на роду написано над ними старшим быть?

– Тебе, княже! И ничего в том дурного нет, что меж князей один над всем будет. Так завсегда проще и дружину собрать, и торговые дела решить, – отозвался Третьяк. – Да только разве Ярослав червенский тебя разве послушает? Удавится скорее, чем под Вышеградом ходить будет!

– Да и пущай давится, меньше лаяться, собака, будет. – Мстислав поморщился и сложил руки на груди. – А ты чего скажешь, Ратибор Тимофеич?

– Я? А чего тут скажешь? – Вопрос явно застал воеводу врасплох. – Почем мне знать, княже? Вот ежели сразу бы били булгар так, чтобы уж в Вышеград и дорогу забыли – то дело… А теперича оно вот так, ежели не этак…

Ратибор покачал головой и снова посмотрел на меня. Не с осуждением, не сурово – просто непонимающе. Похоже, он даже в бою успевал приглядывать за мной и видел, как мы с Есугеем?.. Хотя что он вообще мог разобрать в такой свалке среди шума? Я сшибся с каким-то всадником в доспехах обычного кешиктена, потом мы сцепились пешими, я отобрал у него копье…