На родной земле

Воин, да не из простых гридей — вон, как держится. На него, боярина, как на равного смотрит. И глазищи-то… Будто насквозь видит. Непростой мужик — толковый да знающий, даром, что молодой еще. Неспроста его князь среди прочих выбрал. Значит, и дело у него непростое да важное — лишних ушей не терпит.

— Ступай! — Всеволод взмахом руки прогнал Богдана и повернулся обратно к княжьему гонцу. — Как тебя звать-величать? И зачем пожаловал?

— Мое имя Антор. — Гонец поклонился. — Князь Мстислав привет тебе шлет, Всеволод Никитич.

— Ты говори, чего надобно, — ухмыльнулся Всеволод. — Вижу — непростой ты человек, Антор, тебя за просто так и сам Мстислав бы гонять не удумал. Чего желает князь Вышеградский?

— Скажу, боярин. — Антор улыбнулся. — Да только поведай сначала — все ли тихо-спокойно в Каменце?

— Чего спрашиваешь? — Всеволод нахмурился. — Будто бы сам не ведаешь, что творится… Говори, с чем князь прислал — или прочь ступай!

— Не серчай, Всеволод Никитич. — Антор склонил голову. — Все скажу, да вперед убедиться надобно, что ты Саврону меня не продашь. Сам знаешь — не сносить тогда мне головы.

— Не продам. — Всеволод сложил руки на груди. — Мстислава Радимича я завсегда как брата почитал, а с Савроном дружбы доброй у бояр каменецких и раньше не было, а теперь и худой нету. Беду он на нас накликал — да такую, что не видывал Каменец!

— То князю Мстиславу ведомо. — Антор шагнул вперед. — Нет промеж городами нашими дружбы боле, да только народ везде один, скловенский. Тошно князю да дружине в Вышеграде смотреть, как вы перед свями погаными спину гнете… Помочь желаем!

Неужто… или врет, проклятый? Всеволод что есть мочи вглядывался в глаза Антора, пытаясь увидеть хоть что-то — но тот стоял, будто каменный. И ничем ведь не проймешь и не узнаешь — может, и взаправду от Мстислава пришел, а может, то Саврошка-гад…

— Не веришь? — усмехнулся Антор. — Так сам погляди. Смекнешь, откуда взял?

На его ладони появился золотой перстень. Да не простой, приметный… Уж не тот ли, что Селивер, воевода княжий, носил? Выходит, это Антор ему голову срубил, да к детинцу приколол?!

— Смекаю, — осторожно отозвался Всеволод. — И как же помочь Каменцу князь думает?

— Вестимо — как. — Антор пожал плечами. — Саврошку-гада прибить, да свеев поганых выгнать.

— То любо бы, — вздохнул Всеволод. — Да разве выгонишь — их сила, не наша! Вот ежели бы дружина Вышеградская подсобила…

— Подсобит, боярин. Непременно подсобит. Да только и люду Вышеградскому постараться придется — Антор склонился над Всеволодом и зашептал. — Перво-наперво — выбери отроков посмышленее да попроворнее, да отправь в конец свейский затемно…

Много говорил Антор, и чем больше говорил, тем больше Всеволоду становилось радостно. Неужто и правда выйдет Саврошку прогнать, да со свеями за Ратшу поквитаться?!

— Порадовал ты меня, друже, ой, порадовал. — Всеволод похлопал Антора по плечу. — Ежели будет все, как говоришь — точно сдюжим! Князь, поди, тебя наградит — а я втрое больше дам, чего попросишь. Мое слово крепкое!

— Не за злато я служу, Всеволод Никитич, — отозвался Антор. — Да только придет время — спрошу, раз обещал. Я тебе службу завтра сослужу — и ты мне сослужишь.

— Перуном Трисветлым клянусь — так тому и быть! — Всеволод шагнул к двери. — Позволь тебе коня вывести. Путь неблизкий — а ну как свеям попадешься? На ногах далеко не убежишь!

— Ты за меня не бойся, Всеволод Никитич. Коню из Каменца одна дорога, человек — три, — Антор хитро улыбнулся и подмигнул, — а мне — тридцать три!

— Добро! — ответил Всеволод. — Ступай, друже — да передай князю: будет люд каменецкий с ним стоять, как с Ратшей старым стояли.

Ушел княжий гонец — будто и не было его. Не успела дверь за ним закрыться, как Всеволод уже почти облачился. Спешить надобно — виданое ли дело, за один день столько успеть, всех бояр да людей ратных обойти — да только чтоб из свеев никто не заприметил…

— Богдан! — загремел Всеволод на все боярские хоромы. — Вели коня седлать!

И куда только хвороба утренняя делась?

Глава 17

— Да где, блин, все?! — Саурон грохнул кулаком по столу. — Валера!

От могучего удара перчаткой размером чуть меньше человеческой головы ни в чем не повинное дерево жалобно скрипнуло, проминаясь и расходясь трещинами. Саурон с самого первого уровня прокачивал Силу. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Оставшиеся очки характеристик разошлись на Телосложение и Волю. Неторопливый, но могучий и почти неуязвимый, закованный в неподъемную для обычного человека броню — именно таким и представлялся Саурону «правильный» Темный Владыка. Не прятаться за спинами приспешников, плетя козни с безопасного расстояния, а шагать в первых рядах воинства, внушая ужас врагам… а заодно и союзникам. И это Саурону неплохо удавалось…

До этого самого дня!