На росстанях

— Товарищи! Сегодняшнее собрание — важнейшее событие в нашей учительской жизни, — начал он. — Мы живем в такое время, когда все лучшие люди России отдают свою волю и энергию на борьбу с царизмом, за равноправие и свободу народа. Никакие кары царских прислужников не могут сломить революционных борцов. Царский трон зашатался…

— Но царь с трона не свалится, — заметил Тадорик.

— Вот мы и должны свалить его! — грозно сказал оратор. — Наша святая обязанность — открыть глаза народу. Наш долг перед народом — организоваться в революционный учительский союз, присоединиться к Всероссийскому учительскому союзу и общими усилиями, по единой программе повести борьбу за освобождение народа из ярма царского самодержавия, за землю и волю.

Говорил Садович долго и довольно складно. Многие из слушателей, в том числе и Лобанович, подумали: "А хорошо говорит Бас!" — и втайне позавидовали его красноречию.

— Наш долг, — закончил свою речь Садович, — организовать сегодня же учительский союз борьбы с царизмом. Так обсудим это. Кто хочет сказать?

— А что здесь обсуждать и что говорить? — тряхнул длинными волосами Ничыпар Янковец. — Дело ясное, такая организация нужна! — И он решительно махнул рукой.

— Конечно, нужна! — подхватили учителя. Даже Гулик и Лопаткевич проявили вдруг некоторую воинственность.

— Я так думал, и все мы так думаем, — сказал в заключение Садович. — Нам, друзья, надо оформить наше постановление.

— А какое постановление? — спросил Лопаткевич.

— Такое, — ответил Садович. — "Девятого июля тысяча девятьсот шестого года — то есть сегодня — мы, нижеподписавшиеся, постановили: первое — организовать учительский союз; второе — поставить своей задачей бороться с самодержавным строем…" Более подробно мы обсудим и запишем дома, потому что здесь у нас нет ни бумаги, ни чернил, — прервал сам себя Садович.

— Валяй! — махнул рукой Лопаткевич.

На этом учительское собрание на Пристаньке было окончено, и его участники, быстро сбросив с себя одежду, пошли в Неман смывать "ветхого Адама".

XXVII

Лобанович несколько по-иному представляя себе учительский съезд. В его воображении он рисовался весьма торжественным и важным событием. А на деле вышло все значительно проще. Не довелось ему даже выступить с докладом, над которым он так долго ломал голову. Короче говоря, не хватало надлежащей серьезности. А это объяснялось тем, что среди участников съезда не было людей, прошедших настоящую революционную школу на практике.

Возвратясь с Пристаньки, с соблюдением всех предосторожностей, учителя разошлись кто куда, с тем, однако, чтобы вечером собраться в школе для обсуждения постановления и подписать его. Садовичу, Райскому и Тукале поручили написать протокол учительского собрания и отредактировать постановление.

В постановлении значилось четыре пункта:

"1. Организовать союз учителей на основании постановления собрания от 9 июля 1906 года.

2. Союз ставит своей основной целью — вести борьбу с самодержавным строем путем пропаганды идей революции среди населения и распространения революционной литературы. Каждому члену организованного учительского союза ставится в обязанность — создание на местах революционных ячеек с целью привлечения наибольшего количества членов в союз.

3. Организованному учительскому союзу присоединиться к Всероссийскому союзу учителей и войти с ним в тесные сношения.

4. Для ведения дел союза выбирается бюро в составе трех лиц — Садовича, Райского и Тукалы".

Начинало смеркаться, когда в школе снова сошлись учителя для утверждения протокола. На этот раз Садович проявил еще более высокую бдительность — на улице и в конце села стояла стража, хотя все было тихо и спокойно. Протокол был принят с поправкой Ивана Тадорика ко второму пункту постановления: вместо "с самодержавным строем" было принято "с самодержавным режимом", что, по мнению Тадорика, снижало степень ответственности в случае провала.

— Ну, братцы, поздравляю! — проговорил взволнованный Садович Он очень близко принимал к сердцу этот акт революционного настроения учителей, что весьма поднимало его в глазах Лобановича. — Разрешите мне, как председателю собрания и нашего бюро, подписаться первому, — добавил он.

И Садович первый подписался под протоколом.

Янка Тукала не мог сдержаться, чтобы не пошутить.