На рубеже веков. Дневник ректора

Около девяти вечера позвонил Вадим Валерианович Кожинов. Отношения у меня с ним дружественные, он ни в коей мере от меня не зависим, места в институте не ищет, а по своей природе человек не заискивающий. Он позвонил, чтобы сказать, что у меня в дневнике есть одна фактическая ошибка и одна неточность. Ошибка эта — повторенный мною анекдот о «бабушке, укравшей чайник». Бабушку защищал не Кони, а Плевако. Неточность касается Льва Разгона, история этого человека В.В. хорошо известна. Он не только, оказывается, был из родни и окружения Бокия, но и сам работал в КГБ. В каких-то мемуарах Разгона это есть на уровне проговорок, а где-то Разгон это тщательнейшим образом вырезал. Надо взять и прочесть кожиновскую книжку «Россия век ХХ. 1901–1939. Опыт беспристрастного исследования». С 39 по 64. том II.

23 сентября, суббота. Установил ворот и крышу над колодцем. Крепление пришлось усиливать. Сделано довольно плохо и примитивно, а цена высокая — 1200 рублей. Также обрезал старые двери от балкона, которые поставлю в качестве рам на парник. Уже года два они мозолят мне глаза, но понадобился стимул.

Погода чудесная, гулял с Долли вдоль реки и много читал:

Совсем не самая простая вещь «Замыслил я побег…» Юрия Полякова. В свое время в «Знамени» я так же пытался назвать один свой рассказ, но журнал сократил пушкинскую цитату до одного слова. Кстати, как и у Полякова, там то же побег от жены и детей. Правда, другие мотивы. Вещь, как всегда у Юры, остро современная, гротесковая, но так славно проглядываются детали сегодняшнего дня с его банками, фирмами, офисами и людьми, психология, которых очень и очень меняется. Вряд ли Юра при советской власти жил бы так хорошо, как живет теперь, вряд ли построил бы такую дачу, какую построил сегодня в Переделкино, но объективно, как писатель, он не друг новому режиму. А впрочем, и при советской власти у Юры было бы все, но еще и оглушительная слава, а слава это, бесспорно, больше, чем деньги.

24 сентября, воскресенье. Очень рано поехал с дачи. В Москве огромное количество дел по чтению и письму, что и на даче всего сделать не успеешь. Отвлекают более приятные дела по хозяйству. Насильственное, за деньги — чтение это большой и жестокий труд.

Как всегда остановился возле молочного заводика в деревне сразу после второго поста ГАИ (люблю старое наименование этой неменяющейся организации). Здесь мы с В.С. обычно покупаем на неделю сметану, творог, масло, кефир. Не то что дешевле, а если дешевле, то не намного, а просто товар свежий и не мучимый на многих перевозках. Есть, конечно, и некоторая гарантия качества. Сегодня не было сливочного масла, уже в середине дня — скупают по два-три килограмма, это видимо после ряда статей о подделках сливочного масла, среди которых и такой способ: вымазывание целого бруска маргарина слоем настоящего сливочного масла. Здесь же купил и три килограмма винограда. Его продают с машины дагестанцы. По привычке узнавать «исходное» выяснил, как возникает цена. Перекупщик-дагестанец приобретает у соседей виноград — привез он КамАЗ — по 8 рублей за килограмм, а продает по 13. С собой у него был сертификат качества и справки из сельского совета, что это виноград, выращенный на собственном участке, все документы у него были в абсолютном порядке. Но среди трат, из которых слагается торговая наценка, есть такая. Дагестанцы мне признались, что не было ни одного поста ГАИ, который они проехали бы бесплатно. Вот такса: сначала по 20–30 рублей, потом стали давать по 50. Особенно мздолюбивы, по словам дагестанцев, волгоградские гаишники — тем надо было давать по 100 рублей. Ну а в Москве и в Подмосковье цена столичная — дагестанцы говорят это без возмущения — тоже 100 рублей. Возмущаться надо потребителям. Из-за неумения нашего министра внутренних дел управлять вверенной ему областью — ГАИ — потребитель на каждом килограмме винограда теряет 2–3 рубля.

Заезжал в Теплый Стан на строительную ярмарку. Купил «Пинотекс» для окраски теплицы. Запрашивали 280 за банку, отдали за 250. Здесь тоже есть почва для размышления. В магазине потерял бумажник, в котором немножко денег, а главное — единственный экземпляр моей любимой фотографии В.С. После пожара в моей квартире я по-настоящему жалел только о моем портрете работы моего армейского товарища Володи Кейдана, а теперь долго не успокоюсь по поводу этой сущностной, как мне кажется, фотографии.

Подбиваю концы с чтением на конкурс Пенне.

П.Алешкин совсем не хуже, чем Юрий Дубов. Его новая книжка называется «Лимитчики». Что-то подобное я уже у него читал. Здесь нижние этажи так называемой лимиты, агрессивной и разной. Живая почва для новых русских. К сожалению, новые оказались много хуже старых. Очень хороши у Алешкина небольшие рассказы: «Я — убийца. Рассказ омоновца». «Убийство генерала Рохлина. Рассказ омоновца». Кое-что выглядит фантастически, но почему бы и нет?