На рубеже

Решили встретиться с Катей, т.к. из-за учебы стали реже видеться. Хотели залезть на крышу или сходить в лес. Главное, не сидеть дома, погода классная! Катька позвонила братьям и предложила прогуляться. Они согласились, и вскоре мы встретились в городе. Локки не было, только Влад и Егор. Я даже рада – меньше народу, больше кислороду. Пошли в парк. Катя с Егором иногда бегали наперегонки, а мы с Владом шли степенно и молча. Точнее, Влад бубнил себе под нос, как он не любит людей, как его все раздражает. Когда мне надоело это слушать (хотя отчасти я с ним согласна), посоветовала ему забить на всех и жить своей жизнью. Придя в парк, мы купили сухариков, которые ели на ходу. Было хорошо и весело, мы все время над чем-то смеялись, радовались теплому ясному дню. Я от души наслаждалась единственным выходным. Не хотелось думать, что завтра опять в институт.

Часов в шесть или в начале седьмого мы зашли к братьям, Егор спел новую песню под гитару – по-моему, она была о крестоносцах, только арабские мотивы в игре и пении мне не очень понравились. Потом Катя с Егором наперебой мучили гитару, а мы с Владом пытались вытащить их на прогулку. Лучше еще немного подышать, чем сидеть в четырех стенах, пока такой хороший день не закончился.

– Ну их, Маш, пойдем одни! – и Влад демонстративно направился к двери.

Я последовала за ним, удивляясь нехарактерной для Катьки усидчивости. Видя наше рвение, гитаристы не выдержали и отлепились от насиженных мест.

В лес не пошли, а вновь прогулялись по городу. Часов в восемь, приметив свой автобус, мы с Катей уехали домой.

19 сент.

На первой паре ОБЖ в подземных лекториях. Когда спустилась и затерялась в знакомой толпе, меня кто-то окликнул. Влад сидел на корточках у соседнего лектория. Векторный анализ! Я приземлилась рядом. Поболтали чуток не пойми о чем».

С тех пор они виделись почти каждый вторник.

В ноябре умер Машин дедушка. Она не слишком подробно расписывала обстоятельства его смерти, но и то, что она зафиксировала, не вызвало у меня восторга: Машин отец нашел его в маленькой комнате без окон, лицом под кроватью. Вероятно, дед был пьян, упал или полез за чем-то под кровать, а потом не смог выбраться и задохнулся. Машин папа тяжело перенес это, да и вся семья была подавлена. Эти записи дались мне тяжело: в них чувствовалась Машина усталость от учебы, постоянно мелькал Влад, буквально каждый день изобиловал приступами самобичевания, боли, депрессии, а тут еще и дедушкина смерть. Но читать мне нравилось из-за атмосферы одиночества и потерянности, городской суеты и череды непонятных самой героине поступков. Например, ее визит в пустую квартиру деда, куда она никогда не стремилась при его жизни (по всему видно, дед едва ладил с остальной семьей). Я отчетливо представил себе промозглый ноябрьский вечер, безлюдные темные улицы, мелко моросящий дождь, когда Маша, никому ничего не сказав, вышла из дома и побрела, куда глаза глядели. Дойдя до злополучной квартиры, встретила там отца. В этом не было ничего драматического, хотя ситуация на редкость киношная. Но в кино ей придали бы нужную окраску. Здесь же оказалась только Маша и ее папа, который почему-то не удивился появлению дочери и попросил ее помочь вынести мусор.