На руинах Империи

– Фредди, – остановил его уже у двери Андрей. – Мне б с тобой ещё одно дело обговорить.

– Срочно?

– Ну-у, не так чтоб очень…

– Ладно, – Фредди на секунду задумался. – После обеда на проминку поедем, там и поговорим. Место приглядите только. Всё. Ушёл.

Когда за Фредди закрылась дверь, они переглянулись.

– Пошли и мы?

– Сейчас.

В дверь заглянул Прыгун:

– Закончили, парни?

– Ага. Уходим.

– На луг, небось? – Прыгун втащил в номер свой столик. – Все как с ума с этой олимпиадой, – с трудом выговорил он непривычное слово, – посходили. Моя тоже. Замочила бельё и понеслась. Юбка по ветру. Бельё есть, парни?

– Есть.

– Как вчера или помене?

– Помене, – улыбнулся Эркин. – Одна сменка.

– Сменка одна, да вас трое. Ну, ничего. – Прыгун пошёл в ванную. – Идите, парни. Ключ я сам отдам.

– Ладно. Мы ушли.

– Удачи вам.

– И тебе того же, – Эркин нахлобучил шляпу и вышел.

Андрей положил на столик рядом с посудой две сигареты и вышел следом.

На лугу Дженкинса суетился, орал, ругался и хохотал почти весь Бифпит. Такого ещё не было, и каждый считал своё присутствие обязательным. Размечались места для стрельб и соревнований по конному мастерству, устанавливались мишени для пуль и ножей, толпа цветных обговаривала правила борьбы, тут же показывая друг на друге толчки, захваты и броски, размечалась трасса для скачек, метались дамы-патронессы, размещая киоски благотворительного базара, и разворачивали свои киоски торговцы, под ногами крутилось столько ребятни всех цветов, что взрослые отвешивали подзатыльники, уже не глядя и не разбирая, кому достанется. За раскладным столиком сидел Берт Рестон, записывая участников, а двое его пастухов ревниво следили за соблюдением очереди, безжалостно выкидывая нарушителей. Правда, трогать белых они опасались, но тут справлялся сам Рестон. Оказалось, что ледяной взгляд и подчёркнуто-вежливый тон действуют не менее сильно, чем ругань и тычки. Многих привело в отчаяние решение не допускать к участию пьяных, но выбранные в судьи старшие ковбои были непреклонны. Проиграй и пей, сколько влезет. А если ты трезвым стрелять не можешь, то тебя и до соревнований шлёпнуть недолго.

Джонатан бродил в этом водовороте, искренне наслаждаясь. За суматохой и неразберихой он видел мягкую, но оттого не менее крепкую руку Старра.

– О! Здравствуйте, Бредли.

– Здравствуйте, капитан.

Джонатан и Старцев обменялись рукопожатием.

– Ну и каша заварилась.

– Думаю, будет вкусно, – рассмеялся Джонатан.

– Надеюсь, – ответно улыбнулся Старцев. – Кашевары хорошие. Кстати, я всё-таки посмотрел ваших бычков. Действительно, как танки. Поздравляю.

– Спасибо, капитан.

Старцев достал портсигар и предложил Джонатану сигарету. Тот с улыбкой кивнул и взял.

– Участвуете, Бредли?

– Я без коня, а всё остальное… – Джонатан развёл руками.

– И стрельбы? – усмехнулся Старцев.

– Пусть молодые порезвятся, – улыбнулся Джонатан.

– Да, я заметил, лендлорды практически не участвуют.

– Кто помоложе и поазартнее – на здоровье. А мы, – Джонатан кивком, не прерывая речи, поздоровался с кем-то в толпе. – Мы будем болеть за них.

– И держать пари, – лукаво улыбаясь, продолжил Старцев.

– А как же! Это уже наша олимпиада, – рассмеялся Джонатан.

– А ваши пастухи? Участвуют?

– Вроде, я их у стола записи видел, – пожал плечами Джонатан. – Их дела меня не касаются.

– Это ваша сознательная позиция, или они сами держатся на дистанции?

– Взаимно, – улыбнулся Джонатан.

– Видимо, – Старцев понимающе кивнул, – именно этим и объясняется бесконфликтность в вашей команде. Я заметил, что конфликты возникают при малейшей попытке лендлорда или старшего ковбоя контролировать жизнь пастухов вне стада. Цветные воспринимают это как рецидив прежних отношений.

– Я не думал об этом, – Джонатан с интересом смотрел на Старцева. – Но, похоже, вы правы. Они все очень… ревниво относятся к своей свободе.

– А сейчас вы скажете, что это получилось у вас случайно, – рассмеялся Старцев, – и что подбор команды – случайная удача! Вы любите ссылаться на удачу, Бредли.

– Главное, что удача любит меня, капитан, – ответно рассмеялся Джонатан.

Старцева окликнул кто-то из комендатуры, он извинился и ушёл, а Джонатан снова окунулся в суету предпраздничной подготовки. И столкнулся нос к носу с Фредди.

– Как дела, арбитр?

– Мне бы твои заботы, болельщик, – огрызнулся Фредди. – Да, у меня дело.

– Ну?

– Ты Глазастого Гарри помнишь?

– Ну? – лицо Джонатана оставалось безмятежным, но еле заметно напряглись глаза.

– Посмотри, кто здесь из его знакомцев. Мне сейчас не до того.

– Не проблема. Но зачем?

– Потом объясню. Но надо.

– Фредди! – из толпы вывернулся жилистый ковбой. – Они за мишенями так и сидят.

– Дай пристрелочный выстрел поверх мишеней, уберутся, – распорядился Фредди и пояснил Джонатану: – Пастухи, зрители чёртовы, по кругу садятся. Замучились из-под мишеней гонять.

– Уже стрельбы? – удивился Джонатан.

– Даём по два выстрела на пристрелку, а остальное завтра.

– Сегодня ничего не начнёте?

– Дай бог, с записью управиться. Всё, мне на трассу, – и Фредди исчез в толпе.

Джонатан покачал головой ему вслед и пошёл дальше.