На руинах Империи

– Ну, я на вас сегодня посмотрю. Как вы крутиться будете.

– А что ж поделаешь? – ухмыльнулся Андрей. – Покрутимся. Это вон Эркину туго придётся. На него, знаешь, сколько глаз положено?

– Отобьюсь, – спокойно сказал Эркин. – Когда не связан, отбиться всегда можно.

– Ну-ну, – хмыкнул Фредди. – Посмотрим.

Потом так же тщательно одевались. Эркин надел свою призовую многоцветную рубашку, Андрей – нарядную, бело-синюю. Нарядная рубашка была и у Фредди, белая с серебряной нитью, образующей некрупную клетку. Ну, джинсы у всех троих чистые, целые. Андрей и Эркин в призовых поясах. Платки шейные… у Фредди ярко-красный, шёлковый. Подумав и буркнув:

– Бал всё-таки, – Фредди надел ещё замшевый жилет медово-жёлтого цвета и улыбнулся в зеркало восхищённым взглядам парней.

– Ну, Фредди, – выдохнул Андрей, – ну, класс! Все твои будут. Нам с Эркином и ловить нечего. Верно, Эркин?

Эркин, улыбаясь, кивнул, но промолчал. Фредди затянул пояс с кобурой, ещё раз оглядел себя в зеркале.

– Бал большой, Эндрю, на всех хватит.

– Фредди, как думаешь, денег много брать? – спросил Эркин.

– Сколько возьмёшь, столько и потратишь, – ответил Фредди. – Игры на балу нет, взять негде. Да если бы и была… бал!

– Понятно, – кивнул Эркин и пошёл в гостиную.

Было слышно, как он полез во вьюк.

– Что, потратились сильно? – негромко спросил Фредди у Андрея.

– У Монро покупали, – ответил тот, зачёсывая перед зеркалом влажные завитки набок, а они непослушно рассыпались. – Как ты и говорил.

– Я вам много чего говорил, да вы не то слушаете.

– Это у нас избирательная реакция такая.

Андрей сказал и сам удивился сказанному. Удивился и Фредди.

– Это у тебя откуда?

– А сам не знаю, – пожал плечами Андрей. – Слышал, видно, как-то и вот, запомнил. Смешно, глупость всякую помню, а главное…

– Ничего, – тихо сказал Фредди, – всё вспомнишь. Со временем само всплывёт.

Андрей хотел что-то сказать, но только усмехнулся и громко позвал:

– Эркин, ты где там?

– Вас жду, – спокойно откликнулся Эркин.

Он уже был готов. В сапогах, в джинсовой куртке, даже шляпу надел.

Андрей быстро натянул сапоги, накинул куртку так, чтобы был виден нарядный пояс.

– Довёл нож до ума? – усмехнулся, обуваясь, Фредди.

– На чём показать? – готовно предложил Андрей.

– Починка за твой счёт, – с улыбкой напомнил Эркин.

– Ни хрена, оплачу! – Андрей выхватил нож, подбросил и поймал.

– Не дури, – Фредди сказал это спокойно, но Андрей понял и спрятал нож. Фредди выпрямился и встал лицом к лицу с ним. – Запомни, Эндрю. Раз это оружие, то без дела не доставай. Думай сначала.

– А ты? Ну, на показательных! По делу разве?

Фредди усмехнулся.

– Дурак ты, хоть и умный. Подумай – поймёшь.

Андрей упрямо дёрнул плечом, но промолчал.

– Ладно, – спокойно сказал Эркин. – Пошли.

– Пошли, – кивнул Фредди, беря ключ.

Из гостиницы они вышли вместе, но Фредди заметил группу цветных пастухов в чистых рубашках и замедлил шаг, закуривая. Пусть парни со своими идут. Они поняли и нагнали тех, смешались с ними. Да, так будет лучше. И им, и ему. У каждого своя компания. Так уж заведено, и спорить с этим глупо. И накладно.

Бал начался в сумерках и продолжался до рассвета. Костры и иллюминация на киосках и палатках, военные прожекторы и самодельные факелы. Городской оркестр на русском грузовике и ещё один сюрприз военной администрации. Когда этот маленький зелёный грузовик-фургончик только подкатил к лугу, многие опасливо отошли подальше, подозревая в нём тюремный автомобиль. Но двое русских деловито принялись соединять какие-то провода, на крыше фургончика установили гроздь мегафонов, и над лугом грянула разухабистая модная два года назад мелодия. Так что танцы начались даже раньше запланированного. Крейг переговорил о чём-то с русским радистом, махнул кому-то рукой, и через несколько минут в фургончик принесли стопку пластинок. Самых модных. У Крейга всё есть. В дар. Старцев, смеясь одними глазами, поблагодарил Крейга от лица русской администрации и уже тихо сказал, что, по его мнению, лучшую рекламу музыкальным новинкам трудно придумать.

– Приятно встретить понимающего человека, – ответил Крейг.

Обменявшись любезностями, они разошлись.

Вряд ли кто из бывших на этом балу, а был там фактически весь Бифпит, смог бы потом последовательно и связно вспомнить и рассказать. Слишком много встреч, событий, ссор и объяснений в любви, музыки, спиртного, танцев… Парочки наскоро убегали в темноту за окраины луга, и многие потом возвращались для продолжения веселья, сменив партнёра или партнёршу. Бойко торговали мелкой галантереей и всякой подарочной чепухой. Всевозможные прохладительные и горячительные напитки, сэндвичи и пирожные, дешёвые пирожки и дорогие фрукты… Изящные лёгкие столы и стулья в стиле парижских кафе и толстые брёвна, положенные вокруг горящего в яме костра, на котором жарятся прямо на решётке куски мяса… Люди теряли, находили друг друга и снова теряли. У профессиональных опытнейших сплетниц разбегались глаза…

Миссис Энтерпрайс одновременно показывалась в разных концах луга. Она успевала всё. Остальные дамы-патронессы не могли, да и не хотели угнаться за ней.