На руинах Империи

И разошлись, и никто ничего не заметил, а если и заметил, так в этой круговерти до того ли?

Пока тянулся вальс, Эркин с мулаткой успели съесть по стаканчику мороженого. Она, правда, сначала потянула его к апельсинам, но услышав: «Давай что-нибудь другое», – не стала спорить и сразу согласилась на мороженое.

Ели молча, стоя рядом и вежливо не глядя друг на друга. За едой не болтают и в рот к другому не заглядывают.

– А ничего, вкусная штука. Ты раньше такое ел?

– Случалось.

– У вас подавали?

– Да нет, уже этой весной.

– Оу, хорошо жил.

– Не жалуюсь.

Удобная штука – съедобная посуда. Содержимое съел, посудой закусил, и мыть ничего не надо.

– Ну, и чего теперь?

– Пойдём сейчас или?..

– Подожди, вот это ещё станцуем.

– О-о, соображаешь.

Медленное тягучее танго плыло над лугом. Они уже вступили было в круг, когда Эркина дёрнули сзади за плечо. Он обернулся и увидел Джорджа, своего противника по финальной схватке.

– Чего тебе?

– На два слова.

Эркин нехотя разжал объятия.

– Подожди меня.

Она кивнула, на лице ещё улыбка, а глаза встревожились.

Эркин отошёл за Джорджем в темноту и увидел всех остальных, да, точно, все.

– Вы чего?

– Что делать будем?

– Липнут стервы.

– От беляшки увернёшься, а от этих…

– Да вы что? – Эркин изумлённо оглядел их. – Вчера родились? Что с бабой делать, не знаете?

– А ты что, не горел?

– Горел, – кивнул Эркин. – Ну, так что?

– Так…

– Ты что, Певун? У тебя по-другому, что ли?

Они говорили быстрым камерным шёпотом, встав в круг и сблизив головы.

– Охренели вы все? Без приказа не сработаете, что ли?

– Так чем работать? Не встаёт же.

– Не болит?

– Нет.

– Ну и пошёл ты… У тебя что, ни рук, ни языка нет?

Секундная пауза и взрыв хохота. Ржали, зажимая, затыкая себе рты, чтобы не привлечь внимания.

– Они ж обалдеют от такого!

– Ну, Певун, ну, голова!

– Они ж тут о таком и не слыхали.

– А ежели она сама руками лезет?

– Дай ей и пусть играется. Ты ж её раньше сам умотаешь.

– Точно.

– Парни, а вы?

– Охренел? Забыл, когда делят? Мы ж всё это знаем.

– Точно, я сам чуть в джи не угодил, в последнюю сортировку передумали.

– Ну, всё, пошли.

– А то, небось, заждались.

– Как же! Их, небось, уже другие расхватали.

– Не боись, новые налетят.

– Это точно.

– Как… озверели все!

Совсем рядом вдруг раздался звонкий щелчок языком – паласный сигнал тревоги. Они замерли и отпрянули друг от друга, рассыпались в разные стороны.

Эркин стоял на границе света, отыскивая её глазами. С другим ушла, что ли? Ну, и хрен с ней.

– Здесь я, – тихо сказали у него над ухом.

Он резко обернулся. Да, она.

– Ну как, договорились?

– Это ты, что ли, сигналила? – догадался он.

– Ну да, – она смеялась ему в лицо. – Нашли, о чём говорить!

– Не горела, так молчи, – буркнул Эркин.

Но она уже мягко втащила его в танцующую толпу, прижалась, как и положено в танго. Её губы теперь касались его уха.

– У меня любой мерин жеребцом станет. Вот увидишь. А у неумёхи…

– Ладно, посмотрим.

– Тогда пошли. Купим чего по дороге, хочешь?

– Голодна?

– Да нет, хватает. Но ночью перекусить охота. Сам знаешь. Яблок, что ли, возьмём.

– Давай яблоки. И… вот что, шоколада возьмём.

– Шикуешь? Деньги-то есть?

– Ещё раз спросишь…

– Всё, ну, всё, хватит. Синяки же будут.

Танго закончилось, и толпа начала редеть, скапливаясь у торговых палаток.