На руинах империи

Одним из немногих политиков, которые не только знают об этом, но и пытаются осуществить изменение денежной политики, является Клаус фон Донаньи, в течение многих лет занимающий пост бургомистра Гамбурга. В своем заявлении от 23 февраля 1983 года он подчеркнул: «Если мы допустим дальнейшее увеличение общественной задолженности в будущем в рамках страны, земель и общин, как это происходит сейчас, то даже при дальнейшем снижении процентных ставок «мы не только упустим возможность маневра для осуществления дополнительных мер, но и вообще потеряем способность проводить прежнюю политику».

Другой известный экономист Вернер Розенбергер говорит: «Самым страшным в этой ситуации являются, по моему мнению, не коррумпированные властители. Их, как свидетельствует история последних лет, рано или поздно свергнут. Действительно ужасным является тот факт, что те, кто приходит им на смену, то есть новые власть имущие, много говорят о реформах, но не имеют пригодных для этого моделей экономических реформ».

Может эти идеи как-то не соответствуют культуре и морали наших стран и народов? Однако исторический опыт говорит о том, что Моисей, Аристотель, Иисус, Магомет, Лютер, Цвингли, Ганди и многие другие давали на этот счет однозначные советы или объявляли запрет на получение процентов. Они поняли сущность проблемы.

В книге Моисея записано: «Если даешь взаймы деньги своему брату, бедняку, никогда не поступай с ним, как ростовщик. Тебе не позволено облагать его процентами».

Аристотель пишет в своей «Политике».

«Ростовщика ненавидят совершенно справедливо, ибо деньги у него сами стали источником дохода, а не используются для того, для чего были изобретены. Ибо возникли они для обмена товаров, а проценты делают из денег еще больше денег. Отсюда и их название (рожденные). А рожденные похожи на родителя. Но проценты – это деньги от денег, поэтому они всего противнее природе из всех родов занятий».

Если перевести дословно текст греческого оригинала, то в Евангелии от Луки читаем: «…И взаймы давайте, не ожидая ничего».

Согласно учебникам истории, Никейский собор, состоявшийся в 325 году от Рождества Христова, запретил всем духовным лицам взимать проценты. Наказанием, преступившим запрет, было немедленное лишение сана.

В 1139 году Второй Латеранский собор постановил: «Кто берет проценты, должен быть отлучен от церкви и принимается обратно после строжайшего покаяния и с величайшей осторожностью. Взимателей процентов, не вставших перед смертью на Путь истины, нельзя хоронить по христианскому обычаю».

Мартин Лютер страстно обличал ростовщиков: «И потому ростовщик и скряга – это и правда не человек; он и грешит не по-человечески. Он, должно быть, оборотень, хуже всех тиранов, убийц и грабителей, почти такая же. скверна, как сам дьявол. Сидит он не как враг, а как друг и согражданин, под защитой и покровительством общины, но отвратительнее он, чем любой враг и убийца-поджигатель. Потому если колесуют и обезглавливают уличных грабителей, убийц и преступников, то сколь же больше нужно сначала колесовать и пытать всех ростовщиков, изгонять, проклинать и обезглавливать всех скряг…»

Ульрих Цвингли пошел по пути секуляризации еще дальше. С одной стороны он объявил проценты безбожными и антихристианскими, с другой стороны признал за государством право определять процентную ставку.

Запреты, налагавшиеся на проценты во времена европейского Средневековья, согласно которым бравшие проценты христиане отлучались от церкви, переместили всю тяжесть проблемы на евреев, которым разрешалось брать проценты. Последние с тех времен все больше превращались в ведущих банкиров мира. Тем не менее, в книгах Ветхого Завета еврейские общины отметили, что проценты разрушают при длительном воздействии любой социальный организм. Поэтому с древних лет признавался «Святой год», прощение всех процентов и долгов приблизительно раз в семь лет. Таким образом, имелась возможность ограничивать тот вред, который наносился процентами.

Как мы уже писали до настоящего времени, запрет на проценты действует в мусульманских странах. Там за кредит не платят, а вместо этого банк, предоставляющий деньги, принимает долевое участие в деле, а позднее – в получаемых прибылях. Это тоже отголосок старых принципов ведения экономики.

В некоторых случаях это лучше, в других хуже, чем получение процентов, однако ничего не меняет в практике получения доходов за счет других.