На рыдване по галактикам

— Окей, до связи, — невозмутимо закругляется Ибрагимбек. У них, на их с кэпом родной Варгане, видимо, какая-то массовая мутация у колонистов приключилась — ни черта не боятся, ни за кого не волнуются, море им по колено. Достаточно вспомнить, как она спать завалилась, когда мы с Яркой корыто вели.

Надеюсь, собранные Бо данные и та информация, что мы получили от Ника, пока экскурсию проводили, верны, и никаких жутких хищников и особо опасных тварей на Нюкии, которую местные величают дурацким словечком Землянда, нет, и до города мы дотопаем без травм и потерь среди личного состава. Таинственные альфы по развитию от своих самцов вряд ли далеко ушли, умываться умеют разве что, так что девчонки с копьями только моего наивного племяша напугать и могут. А кто месяц под одной крышей с Соколовой продержался, того вообще уже дикарками не зашугаешь.

Развернув голограмму карты над ручным компом, определяю направление и пристраиваюсь за широченной спиной рванувшего к цели кэпа — у него бластер есть, в конце концов.

— Остается надеяться, что никакие аборигены не раскурочат шлюп в наше отсутствие и кучу сверху в довесок не навалят, — ворчит Бас, раздвигая густые ветви кустарника. С них тут же в разные стороны прыскают пестрые бабочки или что-то вроде того. Ух ты, я думал, это цветы вообще.

— Кучу — это у них запросто, — соглашаюсь я. — С демонами тут принято бороться самыми грязными методами…

Природа здесь, конечно, здорово красивая, ничего не скажешь. Цветет все. И спиртоносные саксаулы из-под земли не рвутся за ноги тебя хапнуть. Зверюшки какие-то шмыгают, но людьми они уже пуганные, что хорошо.

— И ведь царапнула мыслишка, мать зиркову в кокон — не прихватить ли ранцы? — не менее скафнюче откликается Варг, проламываясь сквозь заросли напрямки, как коборук. Километра три пройти надо — и выйдем на укатанную грунтовку, которая ведет к воротам поселения. Сколько кэп на нашем корыте вообще летает? Я вот уже смирился с мыслью, что сдохнуть на нем может что угодно и в любую секунду. И подстраховаться никогда нелишне.

— Где гарантия, что и они не вышли бы из строя? — пожимает плечами Рекичински. — Мистер Ксенакис, вы в самом деле мастер своего дела. У меня даже термак сухим остался, — с легкой усмешкой добавляет он. Миновав густые заросли, мы выходим в полосу деревьев, где лесной «подшерсток» не так густ, идти становится легче, и группа немного рассредотачивается, больше не ступая след в след.

— Тропинка, похоже, — констатирует Варг, ткнув пальцем себе под ноги. На что поспорить, что в звездных тропах он куда больше разбирается, чем в протоптанных на земле?

— Рад за тебя, Уилсон, — не без ехидства отзывается Бас. — Как знать, не вредна ли повышенная влажность контейнеру с той хреновиной, что у тебя на шее болтается.

Черная дыра подери, как-то я совсем позабыл, что кэп, перед тем как выкинуть Рекичински на Ксену, сомнительное это имущество суперкарго вернул. Покосившись на невыразительное лицо самозваного офицера, я открываю было рот, чтобы поинтересоваться, как же он собирается смертоносной межгалактической угрозой распорядиться, но в этот самый миг на меня что-то шваркается, стягивая по рукам и ногам, вздергивает в воздух, и вместо приличных слов из моего рта вылетает совершенно неприличное. Похуже зирка гирганейского, да.

Глава 42. Кадет Соколова. Куда заводит жажда мести

Первый проблеск адекватного сознания на мгновение выдергивает меня из благословенного небытия. В следующую секунду приходит неутешительное понимание: это было еще какое… бытие. Альтернативное.

— Ты кто, спали тебя Алголь, такой и какой черной дыры тут делаешь?! — рявкаю я от ужаса, узрев компаньона по этому самому бытию. В жизни не видала прежде этого зиркова сына! Неужто я того… с туземцем каким? Машинально схватившись за раскалывающуюся голову, нащупываю какую-то фиговину, запутавшуюся в кудрях. Фигура мужика начинает странно мерцать. Радиоактивный, что ли?!

— Щупала от меня убрал! — реву я внезапно проклюнувшимся во мне голосом пращура, предназначенным для особо борзых новобранцев. Кулак сам собой летит вперед, повергая нахала в нокаут. Тот без малейшего сопротивления ухается на пол. От резкого движения под черепом словно глубоководная бомба разрывается, я прижимаю пальцы к вискам и снова натыкаюсь на непонятную приблуду. Раздраженно сдергиваю ее, и тушка незнакомца моментально истаивает в воздухе, не оставив ни следа своего недавнего присутствия. Уставившись на устройство в своей руке, начинаю соображать, что к чему.