На рыдване по галактикам

На небольшой полянке участниц встречают убеленные сединами, но весьма крепкие тетки со свирепыми физиономиями. Должно быть, высший судейский комитет. Каждую претендентку на высокосортного адама критически охлопывают, осматривают, изымают личное оружие и всучают тючок… видимо, с олимпийской формой, созданной здешними сомнительными кутюрье в соответствии с заветами глазастой прародительницы. Прошедшие шмон дамы ныряют в какие-то заросли и обратно на поляну не возвращаются. Наверно, выходят сразу на линию старта. Процесс идет без сучка без задоринки, точно на конвейере, первая заминка случается на моей персоне.

После подозрительно дотошного ощупывания в области пресловутых «малышек», бабень таращится на меня с сомнением в глазах, озадаченно перебирая экипировку, предназначенную, видать, на таких же, как она сама, двухметровых красоток с монументальными прелестями. Затем переводит взгляд на нашу сестрицу Нюкию и тянется было, чтобы подвергнуть контролю качества и ее крупяных крошек.

— Она просто болельщица, — поспешно пресекаю эту попытку я, преграждая путь длани арбитрицы собственным бренным телом, — не доросла еще, в Священных Играх честь праматерину защищать. Взяли с собой, чтобы смотрела и опыта набиралась!

— Дерзявки, вперед! — пищит Нюк, окончательно вжившись в роль. — Я нашей команде только что название придумала. И девиз.

Потеряв к ряженому интерес, амазонка наконец всовывает мне в руки сверток и придает ускорения в сторону кустиков могучей рукой. С легким внутренним содроганием разворачиваю выданный костюмчик. Мда… Это нам изрядно подфартило, что сестрицу Нюкию, благодаря ее инженерной соображалке и врожденному отвращению к спорту, сия чаша миновала. И вообще, напрасно Стратитайлер на термак пенял, никуда бы из него гречишные железы, по крайней мере, не делись, даже если б и сползли чуток к пупку. А вот потерять их с концами где-нибудь в зарослях в праматушкиноугодном облачении — запросто. Мне бы собственным… хм… скромным пташкам не дать ненароком выпорхнуть из просторного кожаного гнезда.

Но куда деваться, назвалась дщерью Многоокой Богини — полезай в культовый бронебойный лифчик. Неохотно стаскиваю термак и шлем. Приходится затянуть тесемки до предела, и все равно остается место, можно было бы легко фляжку с буравчиком за пазуху сунуть. Вот в самом деле: надо было накапать в какую-нибудь емкость этой космической… амброзии. Может, пригодилась бы противницу нокаутировать или костер до небес с одной искры запалить. Затем дело доходит до низа, который оказывается чем-то вроде юбки из голубых хвостов неведомых зверей. Оборачиваю ее вокруг себя раза в полтора, чтобы не сползала. После этого остается только увенчать кучерявую голову кожаной полоской со здоровенным алым пером. Не иначе как неосторожному красноперому гоподрилу не подфартило повстречать альфу с задатками дизайнера.

Скатав термак в компактный рулончик и впихнув его в шлем, выбираюсь по другую сторону зарослей, где имею честь лицезреть цвет амазоньего племени во всей его первобытной красе. Одинаковая кожаная униформа на богатырских бюстах натянута, как на барабанах, и аж трещит, когда девы вдыхают полной грудью. Пожалуй, только мне этот универсальный размерчик великоват и в длину, и в ширину — во всяком случае, то, что на моей тушке выглядит объемистой кольчугой, на девочках смотрится мини-топиком. А вот перья и юбочки у всех оказываются разные, и в глазах аж рябит от всевозможных цветов и оттенков. Правда, на конкурентках и эта деталь одеяния ближе к набедренной повязке, а не к полноразмерному шотландскому килту, как у меня.

«Ничего, мал джокорд — да вонюч!» — подбадриваю себя, с выражением крайней решимости на физиономии вышагивая к предполагаемой линии старта. Да и костюм уже начинает мне нравиться — ветерок в нем приятно вон обдувает, ероша кудри, и солнышко щедро награждает ободряющей дозой ультрафиолета — все почти как дома. Через пару минут ко мне присоединяется Цилли, на которой выданный костюмчик сидит как влитой, а затем и Тася, непривычно кожано-пушистая, с кокетливо сдвинутым набок сиреневеньким пером.

— Вам очень идет, — любезно сообщает она, оглядев меня.

— Уаххаха! — раздается из воткнутого в ухо передатчика. — Соколова, да ты вылитая альфа в этом наряде. Не отличишь. Только типа в детстве плохо кушала.

Следом выбирается еще пяток амазонок, за которыми топают суровые судьи. Пересчитываю туземных претенденток на прелести нашего экипажа, таковых набирается аж двадцать одна штука. Ну, кэп, ну сердцеед… Правда, две выбывают, еще не ступив на старт — что-то не поделив, девы привычно начинают обмениваться зуботычинами, и арбитрицы немедля их дисквалифицируют. После чего выстраивают всех в шеренгу и оглушительно орут правила состязаний: запрещается драться вне этапа единоборств, бить соперниц дубинками по головам, прыгать на упавших тушках, душить, сталкивать в пропасть и топить в реке. Остальные методы более мелкого членовредительства применять, должно быть, не возбраняется.