На рыдване по галактикам

— Бо, а где агроном-мелиоратор? Я же сказал — собрание общее! — рявкает капитан. Ни взгляд его прозрачно-голубых глаз, ни этот тон как-то ничего хорошего не предвещают… Неужто реально влепит выговор за нестандартный, запрещенный протоколами Союза подход к решению конфликта с туземцами? Не такие уж они и туземцы, если разобраться! Это вообще вон Нюкова родня. Ну, с кузинами маленько повздорили, игрушки не поделили… у меня и не то с моими еще бывало.

— Ой-ей, не надо мелиоратора! — вскидывается туземцев родич, закрывая ладошками мармеладки. — Девчонки, лопайте быстрее!

Ну, тут уговаривать нас не надо. Налегаем с Цилли на угощение, команды «не жрать» от Вегуса не было. А пока он успеет ее отдать, мы уже с вкуснятками разберемся — конкурс по прожорливости это наглядно доказал, и там мы ведь еще и не старались даже… из стратегических соображений.

Дождавшись, когда стенающий на все лады Шухер довлачит студенистое тело до кают-компании, Варг велит ему прикрыть рты, и вовсе не печеньем к чаю (ага, кэп таки тоже проголодался на солнцепеке), обводит нас суровым взором из-под стальных бровей и заявляет:

— За эффективную операцию по освобождению высшего командного состава «Дерзающего» из туземного плена объявляю благодарность с занесением в личное дело бортмеханику Ибрагимбек, стажеру Соколовой, помощнице по хозяйству ТАИС 921 и бортинженеру Стратитайлеру. Молодцы, леди. И джентльмены. Или ты все-таки решил к доминирующему на Землянде полу примкнуть?

Царственные лимбийские яйца, вот это реально неожиданно! В жизни не видала, чтобы благодарность с таким каменным лицом объявляли, словно приговор зачитывают… со светящим всем его фигурантам этапом на Баргозу. Нюк от нежданной уже похвалы аж хрюкает, едва не подавившись желейными щупалками, которыми тоже вполне заслуженно угощается, и уверяет, что мэйк-ап все-таки смоет.

— Служу Космическому Флоту Земной Федерации! — отмерев и не без труда загнав недоеденную мармеладину за щеку, салютую я. И даже не добавляю, что вряд ли космический флот хоть когда-нибудь узнает о своих новых героях и оценит красоту их личных дел. В конце концов, если что — здесь его филиал откроем, кто нам запретит? При существующем дефиците личного состава карьеру зато легче делать будет. Отвоеванные в честном бою адамы нам даже поаплодировать изволят, а Шухер под шумок уже тромбит печенье. Причем, в кои-то веки не в рот, а в сумку на животе — для дитятки припасает.

Тут уголки жесткого капитанского рта трогает нечто, напоминающее улыбку — не ухмылку и не усмешку, а нормальную человеческую улыбку, и он добавляет:

— Тась, может, тортик по такому случаю?

— Клубничный?! — с надеждой встревает Нюк.

— Можно и клубничный, — легко соглашается Одноглазый Дьявол. — Если замороженная клубника еще осталась.

— Осталась! — уверяет Тася, зардевшаяся от похвалы. — Минут пятнадцать — и будет готов!

— У нас скоро и свежая будет… если это вообще кому-то интересно! — с надрывом встравляет лимбийский агроном, даром в оранжерее времени не терявший.

— Блин-печенюха… может, рановато мы их отвоевали, а? — шепчет мне инженер на ухо. — Помнишь, Ник что-то болтал про странно улыбающихся после плена у альф адамов? Я, конечно, в курсе, что секс улучшает сон, пищеварение и характер, но не ожидал, что это и с Вегусом сработает. Я до сих пор подозреваю, что он и не человек вовсе…

— Если мы здесь надолго, эти игрища с большой долей вероятности превратятся в ежемесячную национальную забаву, и в следующий раз можно попробовать увеличить время выдержки в могучих руках горячих варварок, — вполголоса откликаюсь я, в последний момент выхватывая печенюшку из-под проворного щупальца Шухера. Надеюсь, Бас нас не слышит. Он, как мне показалось, совершенно не оценил любовного пыла туземок и теперь вообще вряд ли высунется дальше первой ступеньки трапа ненаглядного рыдвана. Но пилот так увлечен отбиванием своей доли вкусняшек от другой цепкой псевдоподии агронома-любителя, что не реагирует на наши с Нюком перешептывания. Краем глаза отмечаю, что от ошейника он освободился — собственно, дело-то действительно пустяковое.

Понятно, что на Рекичински абсолютному большинству начхать, но при желании тот прекрасно мог справиться со сбрасыванием адамовых оков и самостоятельно: уж инструменты-то на «Дерзающем», с учетом непрекращающегося ремонта, всегда на виду и под рукой. И что вот эта темная личность, спрашивается, сейчас демонстрирует, рассевшись среди свободных граждан Галактического Союза в статусе добытого альфой Соколовой пленного адама? Если уж Рекичински так по вкусу ошейник, мог сразу сказать, оставили бы его тогда со спокойной душой в качестве утешительного приза седовласой прелестнице и не затевали разборок. Старость все-таки надо уважать, а я ей вон… удар с самого тылу нанесла.