На самом деле

— Ну, черт с тобой. Сам напрашиваешься. Значит, так и напишем в рапорте: подозреваемый предъявил удостоверение мага высшей категории, а потом объявил, что применяет «Сковывание» и объяснил, как действует заклинание. После чего скрылся, а заклинание рассеялось без возможности изучить остаточные явления. Так?

— Ну, вы все очень правильно сказали, товарищ капитан. Все так и было. Точно так.

— За одним, блин блинкий, исключением, Ванюша. Магии — не бывает! Магов — не бывает! Заклинаний — не бывает!

— Да вместо того, чтобы кричать, возьмите лучше, да почитайте из свежих книг что-нибудь. Там вам и про магию, и про магов — все разъяснят. А то вы, товарищ капитан, какой-то нервный и притом необразованный совсем. Почитайте, почитайте. Люди ведь не просто так все это пишут! Не все придумывают!

* * *

Дома Петренко чуть не сорвался на жену, с которой жил, пусть и не совсем душа в душу, как в тех же книжках или в кино, но все же совсем даже неплохо. Тепло и сытно жил. Но она стала спрашивать, чего он такой сегодня сердитый, заглядывать стала ему в глаза, когда он хлебал щи из свежей капусты со сметаной, гладить по плечу, чтобы, мол, успокоился и не сердился.

— Тьфу! — он бросил со стуком и брызгами ложку в тарелку, зло пнул ни в чем не виноватую табуретку и ушел на балкон.

Потому что дома он не курил — это принцип такой. А совсем не курить просто не мог, потому что работа была нервная. Еще можно было и выпить, конечно, но это когда уже совсем плохо. А тут — так, мелочи. На самом деле — мелочи.

Всего одна сигарета в прохладе осеннего вечера — и уже всю злость, как рукой сняло.

— Ты еще сердишься? — спросила в чуть приоткрытую дверь жена.

— Блин… Да что же это такое сегодня? — поднял он лицо к небу. — Маша. Я не сержусь. И за столом я не сердился. И не говори мне больше так. А то ведь, правда, рассержусь.

— Холодный ты стал какой-то. Жесткий. Колючий. Сглазили тебя, наверное.

Дверь звякнула стеклами, отсекая тепло комнаты и непонятно чем обиженную жену.

В ход пошла вторая сигарета.

* * *

Утром прямо возле своего подъезда капитан вляпался обеими ногами. Какие-то паскудники выгуливают своих собак прямо у дверей. А может, это и не собаки были. Все равно — паскудники.

«Увижу», — решил Петренко, «Пришибу. Непременно пришибу. По голове и прочим местам».

Пришлось подниматься назад и долго мыть ботинки с мылом. Жена посмотрела из кухни, покивала понимающе, вздохнула — «сглазили, сглазили, так и есть», и быстро, пока он не начал кричать, вернулась к плите.

Из-за этого всего он опоздал. Получил долгий и муторный разговор в кабинете начальника. Потом его перехватил кадровик и опять долго мурыжил с какой-то непонятной целью. Потом валом пошли всякие бумаги, потом…

День не задался с самого утра.

В курилке, куда капитан выскочил, оторвавшись от очередного паскудного дела, Ванечка размахивал руками и объяснял про настоящую магию. Народ с интересом слушал и задавал наводящие вопросы.

— О! — сказал Ванечка, увидев Петренко. — Товарищ капитан, вот вы им сами теперь скажите, как все было на самом деле! А то ведь они мне не верят.

«Убью гада», — подумал Петренко, бросил незажженную и уже сломанную сигарету в пепельницу, повернулся и побрел работать дальше.

— Товарищ капитан! Товарищ капитан!

— Я, молодой человек, уже пятнадцать лет капитан, — специальным казенным голосом сказал Петренко. — И что? И ничего…

— Вот, книжка… Я же вам обещал. Принес вот.

Ничего он не обещал. И никому его книжки не нужны. И вообще — здесь отдел полиции или, так ее всяко три раза через колено, библиотека? А кому тут делать сейчас нечего, так тот сейчас будет мусор убирать. А если мусор убирать — не его работа, так ему найдут ту, что его.

Все это капитан Петренко проговорил медленно и скучно, пропуская или заменяя нецензурные выражения, и глядя усталыми глазами в узел форменного галстука подчиненного.

— Вопросы есть? Вопросов нет, — сам спросил и сам ответил, поворачивая к выходу.

— Товарищ капитан, а вы не заметили за собой ничего странного? Может, просто сглазили вас? Так я специалистов хороших знаю — помогут. Вполне официально. Они зарегистрированные… Товарищ капитан!

Ничего-ничего. В туалете отстанет, как миленький.

В кабинке было тихо и тепло, горел свет. Отсутствие бумаги обнаружилось только в самом конце.

Неужто, и правда, сглазили?

На этой общей волне впервые с детских лет посетил храм. Когда он родился, была такая мода. Вот родители, по моде, как все чтобы, и окрестили будущего капитана.

— Давно вас не видел, — солидно сказал молодой попик с редкой рыжей бородой и милой улыбкой.

Давно… Ага. Как же. Никогда! Но — спокойствие, только спокойствие.

Петренко рассказал, как все стало плохо и как вдруг не так. Спросил, может, помолиться просто надо? Может, поможет?

— Помолиться — это непременно, — кивнул молодой и симпатичный. — Но это для себя, для души. А вот для дел ваших… Даже и не знаю. Может, вас сглазил кто?

Тьфу! И тут — о том же!

* * *

Психологи говорят, надо составлять списки. А потом вычеркивать.