На секретной службе

С тех пор минуло два века. Катакомбы освоили представители отнюдь не рабочих профессий. Здесь было настоящее раздолье для тех, кто предпочитал выбираться наружу украдкой. Подземные жители использовали для своих путешествий горизонтальные и вертикальные выработки, заброшенные военные бункеры, подземные галереи, дренажные и коллекторные туннели, погреба, колодцы, карстовые пещеры. Все эти ходы и лазы соединялись между собой под самыми разными углами, в самых неожиданных направлениях.

Искать иголку в стоге сена было детской забавой в сравнении с поисками притаившегося в катакомбах человека. И этот человек был близок к своей цели.

Этого человека звали Катериной.

Скребя днищем по камням, «Нива» начала спуск в пологую котловину. «Форд» не отставал, совершая те же маневры, но с большим мастерством. Окутанные клубами пыли машины мчались вниз, куда вела одна-единственная дорога.

Катерине довелось побывать здесь несколько раз в ту пору, когда она мыкалась по Одессе со справкой об освобождении. Денег на гостиницу не было, сдавать угол бывшей заключенной никто не соглашался. Тогда-то она и прибилась к удалой компании гопников, посулившей ей крышу над головой. Теперь ей предстояло пройти памятным маршрутом снова – только гораздо быстрее и почти в полной темноте.

Резко затормозив возле входа в шахтный ствол, Катерина пулей выскочила из машины и начала опасный спуск. До дна бетонного колодца было не менее тридцати метров – вполне подходящая высота, чтобы свернуть при падении шею и больше ни о чем не беспокоиться. Проворно перебирая железные скобы, Катерина благодарила бога за то, что она в сапогах на низком каблуке. На модных «шпильках» тут было делать нечего. Оступился – и вниз.

– Стой, дура! – прогремело над ее головой. – Расшибешься ведь!

– Сам расшибешься, – крикнула Катерина в ответ. – Ты отсюда живым не выберешься, понял? Никогда не выберешься, понял?

Эхо усилило ее голос, с наслаждением повторяя на все лады:

…НЕ ВЫБЕРЕШЬСЯ, ПОНЯЛ?..

…не выберешься, понял?..

…понял?..

* * *

Катерина спускалась быстро, но осторожно, готовая к любой неожиданности. Несмотря на хорошо сохранившуюся облицовку ствола, сами скобы проржавели насквозь, грозя обломиться под тяжестью человеческого тела. В бетонной норе становилось все темнее, особенно после того, как фигура Бондаря частично заслонила уменьшающийся круг далекого неба.

Катерина чувствовала себя букашкой, которую разглядывают под микроскопом, и это было не единственное неприятное ощущение.

Примерно на середине ствола началась капель грунтовых вод, просачивающихся сквозь залежи известняка. Сначала это был дождичек, потом полились целые потоки, наконец, на Катерину обрушился настоящий водопад. К счастью, через несколько метров ствол пошел по наклонной, и струи ледяной воды полетели мимо.

Отплевываясь и фыркая, Катерина приостановилась, чтобы задрать голову вверх. Оттуда, норовя запорошить глаза, сыпалась ржавая труха из-под ног Бондаря. Игнорируя холодный душ, он приближался, неутомимый и целеустремленный, как фокстерьер, преследующий загнанную в нору лисицу. Он больше не тратил слов. Только громко дышал да скрежетал железом.

Выругавшись, Катерина продолжила спуск, стараясь не глядеть на облепившие стены сталактиты. Отвратительно-желтые, цветом они напоминали застывшую на морозе мочу. Надвигающийся снизу мрак вонял гнилью и многовековой сыростью.

Добравшись до конца лестницы, Катерина с криком ухнула в черную воду. Как и в прошлый раз, дно выработки под стволом было затоплено. Рассекая воду беспорядочными гребками, Катерина преодолела озерцо вплавь и, хлюпая мокрой одеждой, выбралась на сухое место.

Может быть, хоть это препятствие остановит Бондаря? Нет. Громкий плеск за спиной Катерины подсказал ей, что ее преследователь, не задумываясь, прыгнул в воду.

Припадая на четвереньки, она устремилась в темноту. В сапогах чавкало, с плаща текло. Но Катерина прислушивалась не к этим звукам, а к шагам Бондаря, неотвязно следующего за ней. Хуже всего, что на ходу он изредка щелкал зажигалкой, которая по непонятной причине не промокла во время купания в шахтном стволе. Правда, слабые вспышки света позволяли ориентироваться и Катерине.

Не пропустить бы тот хитрый поворот, на который вся надежда, думала она на ходу. Там можно затаиться, переждать, пока Бондарь пройдет мимо, а потом повернуть обратно и улизнуть на поверхность.

Чтобы не проскочить мимо, Катерина не отрывала правую руку от стены. Это придавало ей уверенности, потому что стало темно, хоть глаз выколи. Бондарь почти перестал пользоваться зажигалкой – то ли горючее экономил, то ли обладал кошачьим зрением. Его шаги звучали совсем близко, когда пятерня Катерины, которой она ощупывала стену, провалилась в пустоту.

Вот и нужный поворот!

Юркнуть туда и исчезнуть на время…

Так Катерина и поступила, сжавшись в комочек. Постаралась затаить не только дыхание, но и биение сердца. И вскрикнула от неожиданности, когда пламя зажигалки вспыхнуло всего в десяти шагах от нее.

– Ты пользуешься слишком стойкими духами, – пояснил Бондарь, ухмыляясь.