На секретной службе Его Величества. История Сыскной полиции

При первоначальном опросе очевидцев — рядового Блоцкого и мещанина Александра Соколова, находившегося вблизи места преступления, — выяснилось, что задержанный Волковым, якобы за карманную кражу, неизвестный был выше среднего роста, худощавый, с черными небольшими усиками и такими же длинными волосами; одет он был в вязаную фуфайку с поперечными черными и белыми полосами. К этому-то неизвестному, по всей вероятности, и относились крики „Ваську Черного задерживают“. Кто именно нанес удар Волкову в шею — названные свидетели сказать не могли.

Приступив, согласно моему распоряжению, немедленно по прибытии а Народный Дом, к самым энергичным розыскам виновного, чины вверенной мне Сыскной Полиции, путем различных мер, установили, что 3 Октября в Народном Доме находились хулиганы нескольких партий, как-то: Железноводской, Васинской, Ждановской и Рощинской, и что после нанесения удара солдату все хулиганы сейчас же покинули Народный Дом. При собрании в этом направлении дальнейших данных, тем же чинам Сыскной Полиции удалось выяснить, что „Васька Черный“ принадлежит к Железноводской партии и что удар Волкову мог быть нанесен одним из хулиганов той же партии за задержание товарища. Имея некоторые неопределенные указания, чины Сыскной Полиции, тем не менее, разыскали и задержали нескольких лиц из Железноводской партии, известных по кличкам, а именно: крестьянина Василия Богданова (он же Яковлев) („Ваську Мазурика“), без определенных занятий проживающего в доме № 30, по Опочинной улице, крестьянина Василия Емельянова (атамана партии „Ваську Верочкина“), работавшего на писчебумажной фабрике Печаткина и проживающего в доме № 8, по Железноводской улице, крестьянина Константина Васильева Аксенова („Аксенова“), 17 лет, работавшего на той же фабрике и проживающего в доме № 4, по Уральской улице, крестьянина Николая Можаева („Можайку“), служащего писцом Главного Почтамта и живущего в доме № 10, по Среднему проспекту в Гавани, крестьянина Василия Козакова („Ваську Черного“), токаря, работавшего в частной мастерской и проживающего в доме № 69, по Карташихинской улице, и крестьянина Гурия Николаева („Гурьку“), 16 лет, живущего в доме № 12, по Железноводской улице.

При опросе перечисленные выше лица вначале не только отрицали всякое отношение к делу убийства Волкова, но даже категорически заявляли о том, что в воскресенье 3-го Октября, в день убийства солдата, не были совершенно в Народном Доме, а провели время при описываемой ими обстановке и в указанных ими местах. Однако под давлением собранных чинами Сыскной Полиции улик и неопровержимых доказательств, все они изменили свои показания и дали объяснения по существу дела, изложив происшедшее в таком виде: 3 Октября Богданов, Емельянов, Аксенов, Казаков, Николаев и многие другие пришли в разное время в Народный Дом и там прогуливались то компаниями, то в отдельности. Часов в восемь вечера в зале у открытой сцены, солдаты задержали Ваську Черного (Казакова) якобы за карманную кражу, но тот стал вырываться из рук солдат и, воспользовавшись удобным случаем, скрылся по направлению к столовой. Одновременно с задержанием Козакова послышались крики товарищей Васьки Черного, требовавших его освобождения. Стоявший тут же Васька Верочкин (Емельянов) ударил одного из солдат по голове палкой, полученной им от Аксенова, и в тот же самый момент Аксенов сзади нанес какому-то солдату удар кинжалом в шею и скрылся в окружавшей толпе. Около места преступления тогда находились Николаев (Гурька), видевший самый момент нанесения Аксеновым удара, Можаев и Казаков. Тотчас же, по общему соглашению, все хулиганы разошлись все по домам, а Аксенов, Емельянов, Николаев, Можаев и Казаков вышли из Народного Дома и собрались в парке, причем Аксенов всем остальным сказал о своем преступлении и просил их молчать. На следующий день, в понедельник, 4 Октября, Аксенов, придя на работу, попросил Емельянова принести газету, так как его весьма интересовала судьба солдата, а вслед за тем показал тому же Емельянову окровавленный кинжал, который он получил, накануне, при входе в Народный Дом, от Николаева (Гурьки). По словам Николаева, кинжал этот сделан специально для Аксенова, по его просьбе. Того же 4 Октября Аксенов кинжал отдал Николаеву и просил передать его некому Георгию Феоктистову, живущему в доме № 65 по 8 линии Васильевского острова, у которого этот кинжал со следами запекшейся крови и оказался спрятанным за обоями, около плинтуса.

По предъявлении означенного кинжала Аксенову, он признал его за тот самый, которым нанес удар солдату. По сведениям Сыскной Полиции, обвиняемый Аксенов отбывал в 1909 году месячный арест за ношение ножа, Богданов содержался в тюрьме за кражи, а остальные не судились.

Дознание по делу убийства Волкова передано Приставу 1-го участка Петербургской части для направления подлежащей судебной власти и за ним же зачислены и обвиняемые.