На сем стою. Жизнь Мартина Лютера (ЛП)

Это было воистину смущающее сомнение. Священники могут быть повинны в ветрености, а папы - в разврате, но все это неважно, доколе Церковь располагает надежными средствами благодати. Если же путь на коленях вверх по тем самым ступеням, на которых стоял Христос, с повторением предписанных молитв не приносит никакой пользы, то еще одно представлявшееся незыблемым основание для надежды оказывается иллюзорным. Как выразился Лютер, он отправился в Рим с луком, а вернулся с чесноком.

Глава третья

ЕВАНГЕЛИЕ

Вернувшись из Рима, Лютер переменил место жительства и ощутил новые влияния. Его перевели из Эрфурта в Виттенберг, где ему предстояло провести всю оставшуюся жизнь. В сравнении с Эрфуртом Виттенберг был всего лишь деревушкой с населением примерно 2000-2500 человек. Ее протяженность составляла всего полтора километра. Современники Лютера по-разному описывали Виттенберг. Одни называли его "жемчужиной Тюрингии", другие же - "дурно пахнущей песчаной дюной". Селение возникло на песчаной полосе и по этой причине получило название "Белый бугор" - Witten Berg. Лютер никогда не был особенно высокого мнения об этой деревушке, посвятив ей такой стишок:

Земелька, земелька, Ты лишь куча песка.

Если я тебя копаю - твоя почва легка,

Лишь я жать начинаю - урожая слегка.

В сущности, не такой уж она была скудной. Местные жители снимали щедрые урожаи зерновых и овощей. В садах в изобилии росли фрукты, а близлежащие леса кишели дичью. С одной стороны городок ограничивала Эльба, а с другой его окружал ров. Два ручья протекали по деревянным акведукам сквозь стены верхней части Виттенберга и, пронеся свои струи по центральным улочкам, соединялись у мельницы. Неподвижные воды пруда манили и таили угрозу. Лютер жил в обители августинцев, расположенной на противоположной от Замковой церкви окраине городка.

Более всего Виттенберг был известен своим университетом, любимым детищем курфюрста Фридриха Мудрого, жаждавшего иметь академию, способную оспорить престиж насчитывающего сто лет Лейпцигского университета. Новое учебное заведение пока не оправдывало возлагавшихся на него надежд, поэтому курфюрст решил подобрать для него лучших преподавателей, предложив августинскому и францисканскому братствам прислать трех новых профессоров. Одним из них был Лютер. Произошло это в 1511 году.

Переехав на новое место, он получил возможность хорошо узнать человека, которому предстояло оказать решающее влияние на его развитие. Этим человеком был викарий августинского братства Иоганн фон Штаупиц. Трудно было найти лучшего духовного отца. Викарий знал все способы излечения духовных недугов, предписанные учеными людьми. Помимо этого, он и сам жил активной духовной жизнью, а потому сочувственно относился к тревогам своего собрата. "Не будь доктора Штаупица, - говорил Лютер, - я бы пропал в аду".

Трудности в жизни Лютера нарастали. Мы не можем в точности описать, как это происходило. Нельзя сказать, что мучавшие его вопросы умножались, как снежный ком, вылившись в мгновенный кризис. Скорее можно сказать, что это был период кризисов, сменявшихся относительной стабильностью. Мы не можем точнее указать время, место или логическую последовательность всех стадий. Ясно лишь одно: Лютер обращался ко всему, что мог предложить современный ему католицизм в попытке найти покой для духа, истерзанного своей отчужденностью от Бога. Он испробовал путь добрых дел и обнаружил, что не может сделать достаточно для собственного спасения. Он попытался приобщиться к заслугам святых, что завершилось сомнением - еще не очень серьезным и непостоянным, лишь на минуту закравшимся в душу, - но и его оказалось достаточно, чтобы поколебать уверенность Лютера.

Крах исповеди

В то же время он стремился исследовать и иные пути, а католицизму было что предложить. Человеческие заслуги никогда не рассматривались в качестве единственного или даже первостепенного пути к спасению. Была выработана целая система таинств, посредством которых Церковь осуществляла посредничество, открывая для человека доступ к Божьей помощи и благоволению. Таинству исповеди надлежало нести особое утешение - не святым, но грешникам. От них требовалось лишь исповедаться в своих дурных делах и стремиться получить прощение. С неослабным упорством Лютер обращался к этому средству обретения милости. Не исповедуйся он, дьявол, как свидетельствовал позднее Лютер, давно бы пожрал его. Исповедовался он часто, иногда ежедневно, причем каждая исповедь продолжалась около шести часов. Для того чтобы быть прощенным, каждый грех должен быть исповедан. Поэтому необходимо исследовать душу, обшаривать память и оценивать все побуждения. В помощь себе кающийся вспоминал о семи смертных грехах и десяти заповедях. Лютер повторял исповедь и для того, чтобы ничего не упустить, вновь вспоминал всю свою жизнь до тех пор, пока исповедник, изнемогая от усталости, не восклицал: "Человек, Бог не гневается на тебя, ты гневаешься на Бога. Разве ты не знаешь, что Господь повелел тебе надеяться?"