На сердце без тебя метель... (СИ)

Лиза не ждала мужа раньше сумерек, а потому весьма удивилась, когда узнала, что Александр вовсе никуда не выезжал, переменив свое решение. Ирина принесла известие, что барин уже час сидит в одиночестве в портретной галерее. И Лиза тут же поспешила туда, надеясь не найти его перед портретом покойной супруги. Ревность ледяной иглой засела в сердце, и ей казалось, что с каждым шагом эта игла вонзается все глубже и все больнее.

Но нет. Портрета Нинель на прежнем месте не было. Александр сидел в кресле и смотрел на другие картины, развешенные на стене в тяжелых багетах. И только подойдя ближе, Лиза увидела, на какой именно портрет устремлен его взгляд, и поспешила опуститься на пол возле его ног, взять его большую ладонь в свои пальцы. Он перевел на нее усталый, какой-то печальный взгляд и еле заметно улыбнулся.

— Он хитрец. Обманул меня. Сыграл на пороке, до коего я тоже падок, — на любопытстве, — произнес Александр хрипло, и Лиза еще сильнее стиснула его ладонь. — Положил еще одно письмо в бумаги по заводу. Я не мог не прочесть. Забавно, верно? Я всегда хотел видеть его моим сродственником, а он таков и есть. И как же это все… Все мерзавцы в сей истории! Все до единого. Не только первый граф Дмитриевский, но и мой отец. Нынче днем ma tantine рассказала мне о том письме, что написала отцу мадам Головнина. Он мог хотя бы на толику исправить несправедливость и помочь несчастной родне. Но, верно, так и должен был поступить истинный потомок Григория Дмитриевского, следуя некогда данному завету? C'est crade et moche… m^eme famille…^[419]

Александр помолчал некоторое время. Лиза тоже не проронила ни слова. Просто ждала.

— А ведь он схож лицом со своим прародителем, не находишь? — спросил Александр, указывая на портрет Григория Дмитриевского супругой, тремя дочерьми и сыновьями — начинателями двух ветвей семейных. Несмотря на парик с тугими завитками у висков на голове Григория, сходство угадывалось безошибочно. Словно кто-то нарисовал Бориса в старомодном платье, немного удлинив нос и заострив скулы. Лиза и сама, помнится, замерла перед этим портретом, когда увидела его впервые. — Все это время портрет был у меня перед глазами. Все на виду. Как я мог быть так слеп? И так верить… Я ведь верил ему как никому другому.

— Поверь, ему тоже больно, что он предал тебя. — Лиза уже сама не понимала, чего хочет больше сейчас — защитить Бориса или хоть как-то утешить Александра.

— Он написал мне о том, — бесстрастно проговорил Александр. — А также написал, что будет ждать моего вызова, что имеет намерение ответить за нанесенные мне обиды и всегда к моим услугам.

— Он ведь уехал, — прошептала в испуге Лиза. Случилось то, чего она страшилась более всего на свете. Словно прошлое все-таки настигло их и закружило своей волной.

— Он будет ждать моего письма до начала зимы в Вильно. Потом едет дальше. Но всегда готов вернуться в Заозерное, чтобы дать мне ответ, — пояснил Александр.

Лиза тщетно пыталась прочитать в полумраке галереи по его лицу, как он намерен поступить.

— За кого ты тревожишься больше? — спросил он, заметив ее волнение, и она вспыхнула из-за обвинения, звучавшего в его голосе. Вскочила на ноги, но Александр вовремя поймал за руку и удержал. — Ты ведь когда-то любила его.

— А ты любил Нинель! — сорвалось с губ Лизы прежде, чем она успела хорошо обдумать ответ.

Он приподнял брови и вдруг рассмеялся довольно, распознав нотки ревности в резком ответе, а потом потянул Лизу на себя и усадил на колени, невзирая на слабое сопротивление.

— Touch'e, ma chatte! — прошептал Александр, дергая ее игриво за локон. Но тут же, отбросив веселость, перевел взгляд на семейный портрет. Лиза даже забыла дышать, пока ждала, когда он снова заговорит. И едва не заплакала от облегчения, услышав тихое, но твердое:

— Бог ему судья. — Александр заметил ее взгляд и слегка нахмурился: — Слаб кажусь?

— Напротив, — улыбнулась Лиза, чувствуя, как любовь к этому мужчине снова переполняет ее сердце. Она знала, что он именно таков.

— И так уже отсыпано сполна. Смерть матери, болезнь… Грешно требовать ответа от того, кто одной ногой в могиле стоит. Ты так побледнела. Ты не знала?

Лиза догадывалась, что Борис смертельно болен, но все же не хотела верить. Разве не сказал он, что италийское побережье исцелит его? Довольно смертей в ее жизни! Внезапно она почувствовала приступ дурноты: показалось, что полумрак портретной уж слишком схож с могильной темнотой. Разгадав ее состояние, Александр легко поставил Лизу на ноги и, приобняв за талию, вывел из галереи через распахнутые французские окна в залитый солнечным светом цветущий сад. «Будто Аид вывел свою Персефону из подземного мира», — невольно подумалось Лизе. На свежем воздухе ей сразу же стало лучше. Или присутствие встревоженного Александра, растирающего ей запястья, так благотворно на нее повлияло?

— Прости, я не должен был говорить тебе. Полагал, ты знаешь, — проговорил он. — Позабыл, что не следует говорить всего, что нужно беречь…