На сердце без тебя метель... (СИ)

Женщина с тоской осмотрела перевернутые сани и сундуки. Один из сундуков от удара раскрылся, и нехитрый скарб под чужими взглядами валялся на снегу. «Хорошо, что только платья и книги, — подумала она со странным удовлетворением, — Лизхен не смогла бы вынести такого позора…»

— Проводите меня к вашему барину, любезные! — Тон, которым она обратилась к выжлятникам, стал более строгим, требуя беспрекословного подчинения. А потом повернулась к мужчине в синем казакине, без особого стеснения разглядывающему Лизу: — Vous, monsieur…

— Василий Андреевич Дмитриевский, мадам, — тут же учтиво поклонился тот. — A votre service^[13]…

Он был очарователен, этот шалопай, принадлежность к коим женщина без особого труда прочитала по его самоуверенной улыбке. Он был привлекателен, к тому же, без всякого сомнения, знал о своей привлекательности и отменно пользовался этим. Но ей сейчас был нужен иной мужчина, тот, что по-прежнему не почтил их своим вниманием, пренебрегая всеми мыслимыми правилами приличия. И приходилось оставить kleine Lischen^[14] с…

— Enchant'e^[15], — кивнула она новому знакомому, не имея возможности протянуть руку. — Софья Петровна Вдовина. Благодарю вас, monsieur, за то, что первым пришли на помощь в нашем несчастье. Прошу вас, monsieur, позаботьтесь покамест о дочери моей. De ma pauvrette!^[16]

И заручившись согласием Василия Дмитриевского, а также взглядом приказав Лизе остаться подле него, мадам Вдовина потянула своих помощников к их барину, который уже поднялся на ноги и отдавал короткие приказы подоспевшему к нему человеку.

О, как хотела бы Лиза знать, о чем толковали этот безразличный ко всему мужчина и ее мать. Но даже обрывки разговора не долетали до ее ушей, а если бы и долетели, вряд ли бы она что-то услышала. Ведь ее нечаянный спутник, на подставленный локоть которого она положила свои замерзшие пальцы, так и забрасывал ее вопросами, желая поближе познакомиться с хорошенькой барышней.

Лиза же отвечала односложно и только на часть вопросов, от души желая, чтобы ее неразговорчивость сочли последствием пережитого шока. При иных обстоятельствах ей бы весьма польстило внимание такого привлекательного молодого человека, но сейчас ее мысли были совсем о другом. Да и любопытные взоры остальных охотников нервировали донельзя.

Наконец хозяин охоты, внимательно выслушав мадам Вдовину, пожал ее протянутую руку и склонил голову в вежливом поклоне. Та бросила быстрый взгляд на стоявшую в отдалении Лизу и едва заметно кивнула.

Свершилось! Иначе, конечно же, и быть не могло, учитывая благородное происхождение Дмитриевского. Но они были столько наслышаны о странностях графа, что нервная дрожь в руках Лизы уменьшилась лишь после этого кивка.

Тем временем, спутник Лизы по знаку мужчины в черном казакине потянул ее за руку к остальным участникам охоты. Мадам Вдовину устраивали в санях возле пожилого господина в бобровой шубе, который с готовностью подвинулся, чтобы та расположилась с комфортом, особенно принимая во внимание ее возможные травмы ног. А вот соседка Лизы, которую Василий Дмитриевский представил ей, как Варвару Алексеевну Зубову, подобной готовности не выразила. Она взглянула на девушку с каким-то странным недовольством, словно та не в сани ее садилась, а посягала на что-то дорогое для нее и важное.

Вскоре небольшой поезд из саней двинулся в путь, обогнув следы дорожного происшествия. Всадники скакали рядом с дорогой прямо по нетронутому снегу. Лиза невольно отметила, что рядом с мужчиной в черном казакине постаралась занять место всадница в белом меховом жилете поверх вишневой амазонки. Из-под такой же белоснежной шапки на плечи всадницы спускались туго закрученные светлые локоны.

— С'est la belle!^[17] — проговорила едва ли не в самое ухо Лизы Зубова, заметив ее интерес.

Но девушка не ответила, прикрыла глаза, не желая поддерживать разговор. А после сама не заметила, как провалилась в легкую дрему, убаюканная мерным ходом саней.

Тихонько звенели бубенцы на упряжи. Возница изредка причмокивал губами или покрикивал на лошадей. Легкий ветерок играючи бросал прямо в лицо белые хлопья снега, что с каждой минутой все быстрее падал с потемневшего неба. Лизу же, спрятавшую лицо в край шали, эти снежинки вовсе не страшили, а окружающие звуки вдруг вернули ее в прошлое. Вспомнилось, как точно так же выезжали кататься на санях в погожие зимние дни, а по возвращении, переменив платье, усаживались в салоне у натопленного камина и пили горячий чай или шоколад с заедками…

Потому Лиза сначала даже не поняла, где находится и кто подле нее, когда сани в медленно наползающих на имение сумерках резко остановились возле большого усадебного дома. Ярко горели, изредка потрескивая на морозном воздухе, факелы, с которыми дворовые в ливреях встречали охотников и помогали тем сойти наземь. Один из лакеев обходил уже спешившихся господ с подносом, на котором стояли маленькие серебряные чарочки, приговаривая: «С удачной охотой — господам! С удачной охотой!»