На Севере дальнем

После разговора с Кэукаем Чочой ждал, что вот-вот к не­му явится какой-нибудь посыльный американца Кэмби и уве­дет его в поселок Кэймид. «Почему я доверился этому неиз­вестному мальчику?» — укорял он себя и вздрагивал. Но, ко­гда перед ним проплывали ласковые, полные участия глаза Кэукая, Чочой немного успокаивался, начинал думать о том, что не может мальчик-чукча быть заодно со злыми американ­цами. Однако эти успокоительные мысли недолго задержива­лись в голове Чочоя. Чочой вспоминал поселок, в котором ро­дился, и первое, что приходило ему на память, были багровые факелы, пылающие в черной ночи, и гибель его верного друга Тома.

Пылают багровые факелы. Горит черный крест, вокруг ко­торого беснуются белые балахоны. Чочой лежит с широко раскрытыми глазами, и ему чудится, что вот-вот отворится дверь и в белый дом войдут эти страшные люди в балахонах... «Что будет со мной?» — терзался мальчик.

Не знал Чочой, что люди, которых он принял за американ­цев, думали сейчас о том, как лучше устроить его судьбу, как расспросить у него о побеге, о его родных и близких.

И в другом месте, в недостроенном колхозном складе, шло бурное совещание по этому же поводу. Мальчики и девочки, которые так часто заглядывали в больничные окна, собрав­шись вместе, тоже говорили о Чочое.

— Сначала, я думаю, надо кое-что узнать об этом маль­чике, — предложил Петя, держа наготове карандаш, чтобы за­писать в блокнот мнения своих друзей.

— Сначала надо хорошо узнать, как он попал к нам, кто он такой. Может, с ним был кто-нибудь еще, может, кто-ни­будь за ним гнался, — сказал Кэукай.

— А потом надо подумать, какие мы ему подарки да­дим! — громко выкрикнул Эттай и тут же, глубоко засунув руки в карманы, стал извлекать оттуда свои богатства.

Появились кусок моржового клыка, из которого Эттай пы­тался, по примеру Кэукая, что-то выточить, несколько пуговиц с якорями, наконечники для карандаша, спортивный свисток, перочинный ножик, механизм от испорченных часов.

Разложив все свои вещи на доске, он задумался, как бы решая, что же из всего этого богатства подарить незнакомцу. Ребята с любопытством наблюдали за Эттаем, а некоторые и сами принялись рыться в карманах.

— Э, да вот все, что у меня есть, и подарю ему! — сказал Эттай, широко улыбаясь.

— Ты правильно решил, — одобрил Петя. — Я, например, подарю ему новенькие лыжи.

— Вот это да! — удивился кто-то из ребят: всем было из­вестно, насколько хороши Петины лыжи.

— А я подарю ему общую тетрадь, — заявила Соня. — Переплет клеенчатый и с золотыми буквами.

Ребята шумно заговорили, сообщая, что они намерены по­дарить неизвестному мальчику.

— Все это я сейчас перепишу в блокнот, чтобы порядок был, — сказал Петя. — Как только Чочой будет здоров, мы и вручим ему подарки...

Обсудив все важные вопросы, ребята решили продолжать свою любимую игру. Сразу же образовалось два привычных лагеря. Один из них возглавлялся Петей, второй — Кэукаем. «Военные действия» начались.

...А Чочой все посматривал в окошко и думал о том, что же ему предпринять для собственного спасения. «Может быть, Нутэскин и Очер тоже здесь где-нибудь? Может, они не уто­нули?.. — думал он и тут же отрицательно качал головой: — Нет, нет, погибли они. Не зря Нутэскин все говорил: «Сон мне страшный приснился прошедшей ночью».

Взглянув еще раз в окошко, Чочой решил, что ему следует как можно скорее выбраться из этого странного белого дома и посмотреть, нет ли и в самом деле здесь где-нибудь Нутэскина и Очера. Волновала мальчика и другая мысль: не удастся ли снова бежать туда, за трепетную стену миража?

Случай помог Чочою: на поселок надвигался туман. В па­лате стало темно. Мальчик быстро надел полосатую куртку, которую ему дал человек «с двойными глазами», как он мыс­ленно называл Степана Ивановича, сунул ноги в мягкие мехо­вые туфли и незаметно выскользнул на улицу.

За густым туманом не было видно домов, только вверху, куда туман еще не достиг, виднелись крыши, словно это пла­вали по морю перевернутые кверху килем лодки.

В одном месте Чочой наткнулся на какой-то забор и неда­леко от него заметил человека. Мальчик шарахнулся в сторо­ну и побежал у самой воды по мокрой морской гальке.

И тут до него донесся странный, никогда еще им не слы­шанный возглас:

— Урра!.. Урра!..

Кто-то быстро пробежал мимо него и спрятался за пото­нувшим в тумане предметом, который смутно напоминал боль­шую бочку. Чочой прислушался.

— Давай здесь посидим: он, наверное, сюда пойдет, тогда мы из-за этой засады и ударим, — услыхал Чочой уже зна­комый ему голос Кэукая.

«Кого-то хотят бить», — подумал Чочой и присел на кор­точки.

— Вон он идет, — снова послышался голос Кэукая.

— Отряд, в атаку, за мной! — закричал быстро пробежав­ший мимо Чочоя мальчик, которого Чочой тоже узнал: Петя не раз заглядывал к нему в окно.

«Понятно: белолицый лезет к чукотским мальчикам драть­ся, а они защищаются», — окончательно утвердился Чочой в своей мысли.

— Их много, — опять послышался голос Кэукая, — при­дется нам отступать и зайти с тыла.

— За мной! — грозно кричал Петя.