На Севере дальнем

Оттолкнувшись веслом, Нутэскин поспешил уйти в сторону. Но едва байдара отошла метров на пятьдесят от льдины, как раздался грохот. Байдару закачало на волнах. Многократное эхо повторило и унесло далеко в морские просторы грохот опрокинувшегося в воду ледяного козырька. Чочой бросился к веслу и принялся лихорадочно помогать Нутэскину.

— Да, сон мне вчера очень страшный приснился... — снова промолвил Нутэскин, вытирая вспотевшее лицо рукавом кухлянки.

И вдруг Нутэскин вздрогнул: ему почудился выстрел. Напряженно вслушивался в ночную тишину и Чочой. Выстрел повторился, и за ним послышался далекий голос человека:

— Эй! Гэй, гэй! Где вы?..

— Чумкель кричит! — вскочил на ноги Нутэскин.

Байдара сильно закачалась

— Э-гэ-гэ-гэй, здесь мы!.. — закричал Нутэскин.

Испытывая смешанное чувство радости и тревоги, Чочой тоже поднялся на ноги и закричал вместе с Нутэскином:

—Э-гэ-гэ-гэй, здесь мы-ы-ы!..

Снова завыл Очер.

Голос человека послышался еще несколько раз, потом смолк.

— Ветер в нашу сторону дует. Его мы слышим, а он нас нет! — досадливо сказал Нутэскин. — Это Чумкель, это обязательно Чумкель выехал искать нас в море.

— Давай еще покричим! — сказал Чочой. — Может, он тоже бежать решил. Втроем легче будет...

Долго еще кричали они, но ответного голоса не услышали.

Утром байдара с беглецами вошла в крупные льды. Нутэскин и Чочой, изнемогая от усталости, отталкивали льдины одну за другой. Мальчик уже плохо понимал, что с ним происходит.

Когда послышался треск байдары, он машинально выпрыгнул на лед.

Вставшая ребром вторая льдина совсем расплющила байдару и скрыла ее от глаз Чочоя.

— Нутэскин! Очер!.. — закричал Чочой что было сил.

Большие и маленькие, с тупыми и острыми углами льдины толкались, нагромождались одна на другую, тонули и снова с шумом вырывались из черной морской пучины. Чочой с ужасом смотрел на все это. Ни Нутэскина, ни Очера, ни обломков байдары он не видел.

«Что это? Почему это? Где они?..»

— Нутэскин! — закричал Чочой так, что почувствовал боль в груди и горле.

Льдина, на которой стоял Чочой, раскололась. Тогда он перепрыгнул на следующую.

— Очер!.. — еще громче прокричал мальчик и почувствовал, что горло его перехватило.

А льдины с тупым упорством продолжали свое хаотическое движение, так и скрыв от Чочоя тайну исчезновения его друзей.

СЛУЧАЙ В ЧУКОТСКОМ МОРЕ

Кэукай очень гордился тем, что взрослые взяли его на охоту. «Вот расскажу Пете и Эттаю, как охотился, — завидовать будут, — подумал Кэукай и тут же пожалел своих друзей: — Эх, надо было упросить отца взять их в море!»

Моторный вельбот легко скользил по морской глади.

Отец Кэукая задумчиво курил трубку, пристально осматривая горизонт. Он был недоволен тем, что одна из бригад колхоза вчера вернулась с моря с пустым вельботом.

— Хвастались на собрании, что план в этом квартале перевыполним, а сами зверя не можем найти, — сказал он, обводя сердитым взглядом лица охотников.

— Ничего, сегодня далеко в море уедем, ледяные поля разыщем, нерпы много набьем, — отозвался Тынэт. — А план обязательно в два раза перевыполним.

Таграт выбил трубку, спрятал ее за пазуху, под свою легкую кухлянку.

— Вот разве Кэукай поможет, на остальных я не надеюсь.

Кэукай вспыхнул от радости, но тут же лицо его стало важным: он изо всех сил старался походить на взрослых охотников.

Крепко сжимая руками свой карабин, мальчик, казалось, готов был в любую секунду вскинуть его, чтобы прострелить голову нерпе, если она вздумает высунуть ее из воды.

А мотор все пел свою монотонную песню. В море было тихо. Лишь изредка с громом обрушивалась в воду какая-нибудь подмытая ледяная глыба. Эхом подхваченный грохот долго катился куда-то далеко, в бескрайные голубые просторы моря. И снова лишь слышалась монотонная песня мотора.

К полудню охотники нашли ледяные поля. Отец Кэукая приказал мотористу оставаться с вельботом, а остальным расходиться в разные стороны по ледяному полю.

— А ты, Кэукай, пойдешь со мной, — сказал он и, вскинув карабин на спину, зашагал по ледяному полю.

Чуть кривые ноги Таграта, обутые в легкие нерпичьи торбаза, ступали легко и вкрадчиво. Кэукай, прижимая ложе карабина к бедру и подражая походке отца, шел сзади него.

Вскоре они очутились на противоположной стороне ледяного поля. Где-то слева от них быстро, один за другим, раздались два выстрела. Эхо многократно повторило их.

— Наверное, удача у нас сегодня будет! — весело сказал Кэукай, равняясь с отцом.

— Настоящие охотники не болтают о хорошей удаче до тех пор, пока не набьют полную байдару нерп и лагтаков[26], — сухо заметил отец, искоса поглядывая узкими умными глазами на сына.

Кэукай конфузливо улыбнулся и ничего не ответил.

Вода у ледяного поля была темно-зеленой, а чуть подальше — голубой. Вот над ее поверхностью показалась круглая, словно блестящий черный шар, нерпичья голова. Не успел Кэукай опомниться, как отец выстрелил. Вскоре убитая нерпа всплыла на поверхность.