На штурм неба. Парижская коммуна – предвестница нового мирового порядка

На следующий день, 31 мая, Эмиль Золя писал в газете «Semaphore»:

«Мне удалось совершить прогулку по Парижу. Это ужасно… Скажу вам только о груде трупов, которые уложили штабелями под мостами. Нет. никогда не забыть мне ужаса, от которого сжалось мое сердце, при виде этой массы окровавленных человеческих тел, брошенных как попало… Головы и члены перемешались в чудовищном беспорядке. Из груды выглядывают искаженные судорогой лица… Ноги свисают, иные мертвецы кажутся разрезанными надвое, у других как будто четыре ноги и четыре руки. О, какая зловещая бойня!…»

В тот же день Александр Дюма-сын [220] подло оскорбил великого художника Гюстава Курбе и, говоря о женщинах Коммуны, заявил:

«Мы ничего не скажем об их самках из уважения к женщинам, на которых они похожи, когда мертвы».

Эти гнусные оскорбления не могли, однако, заставить забыть о героической борьбе женщин Парижа во время Коммуны. Они участвовали во всех боях и проявили изумительную храбрость в борьбе против врага не только в качестве маркитанток или санитарок [221], но и в качестве бойцов. На Монмартре сражался целый батальон женщин во главе с Луизой Мишель. В Батиньоле отряд женщин возглавляла Елизавета Дмитриева.

В письме к Герману Юнгу от 24 апреля эта революционерка писала о деятельности женщин Парижа:

«Я много работаю. Мы поднимаем всех женщин Парижа. Я созываю публичные собрания. Мы учредили во всех округах в помещениях самих мэрий комитеты защиты и, кроме того, Центральный комитет. Все это для того, чтобы основать Союз женщин для защиты Парижа и ухода за ранеными [222]. Мы устанавливаем контакт с правительством [223], и я надеюсь, что организация наладится. Но сколько потеряно времени и сколько труда мне это стоило!»

Именно потому, что женщины проявили во время Парижской Коммуны такую энергию, версальцы и пустили в ход легенду о «петролейщицах», чтобы обвинить женщин в поджогах домов во время боев, происходивших в дни «Кровавой недели».

Ленин восхищался ролью, которую сыграли женщины Парижа в боях за Коммуну; в 1916 году он писал:

«Один буржуазный наблюдатель Коммуны писал в мае 1871 года в одной английской газете: «Если бы французская нация состояла только из женщин, какая это была бы ужасная нация!» Женщины и дети с 13 лет боролись во время Коммуны наряду с мужчинами» [224].

О героической борьбе женщин Коммуны напомнил Артюр Рембо в своей поэме «Руки Жанны-Мари».

Безжалостное сердце мая Заставило их побледнеть, Когда, восстанье поднимая, Запела пушечная медь [225].

Во время репрессий версальцы не пощадили и женщин: 1601 женщина предстала перед IV военным судом. Среди них была и Луиза Мишель, приговоренная к смертной казни. Ее сослали в Нумею, где она провела долгие годы со своими товарищами по борьбе.

Молодежь Парижа также была среди пламенных бойцов Коммуны. В рядах боевых частей можно было видеть детей, подростков 14-16 лет, которые героически сражались с врагом.

После «Кровавой недели» версальцы арестовали сотни юнцов; среди них был ребенок всего восьми лет от роду. Во время казней, совершавшихся без суда и следствия, версальцы расстреляли нескольких юношей; перед лицом смерти они вели себя столь мужественно, что поразили даже своих убийц.

История помнит юного бойца Коммуны, совсем еще ребенка, который перед расстрелом попросил офицера, командовавшего карательным взводом, маленькой отсрочки, чтобы передать товарищу часы для своей матери, после чего он тотчас же вернулся и гордо встал у стены, где расстреливали оставшихся в живых участников жестоких боев «Кровавой недели».

Молодые коммунары, находившиеся в первых рядах бойцов Парижской Коммуны, следовали примеру и продолжали традиции тех юношей, которые накануне восстания 10 августа 1792 года, покончившего с монархией, вместе со своими старшими братьями призывали жителей парижских предместий взяться за оружие.

Они продолжали традиции тех юношей, которые в битве при Вальми [226] сражались в рядах бойцов революции, перед которыми вынуждена была отступить европейская феодально-монархическая коалиция.

Детей Коммуны вдохновляла память о маленьком барабанщике революции Жозефе Бара, который умер с возгласом: «Да здравствует Республика!»; их вдохновляла память о юном Жозефе Виала, который был убит при попытке перерезать канаты понтонов, чтобы помешать роялистам перейти реку Дюранс [227].

Молодые коммунары продолжали традиции баррикадных бойцов 1830 и 1848 годов. Но их борьба носила иной характер, они боролись за торжество нового общества, против нищеты, за счастливую жизнь, за счастье народа, счастье, о котором молодой революционер Сен- Жюст [228] сказал некогда, что это новая идея.

Карл Маркс, который пристально следил за ходом событий в Париже и 30 мая 1871 года дал гениальный анализ грандиозного движения, каким была Парижская Коммуна, писал профессору Э. С. Бизли [229]:

«Во-первых, я послал членам Коммуны… письмо в ответ на их запрос, каким образом они могли бы продать на Лондонской бирже некоторые ценные бумаги.