На шумных улицах градских

Что же касается холодного оружия, то на всем протяжении описываемого периода это был особый предмет щегольства. Для удобства ношения на верхней гайке ножен была короткая цепочка с крючком, чтобы цеплять оружие за пояс и носить его вдоль ноги, без помех для окружающих и владельца. Но нет, пасовые ремни портупеи отпускались на всю длину, и сабля или палаш с громом тащились по плитам тротуара, а чтобы тонкий металл ножен не протерся, на их конце был округлый стальной гребень, высекавший искры из камня. Либо же оружие небрежно перебрасывалось через локоть полусогнутой левой руки, а когда офицер стоял, то, избоченясь и покручивая ус, небрежно опирался на эфес оружия, как на трость. То-то красота!.. После поражения в Японской войне авторитет военных упал донельзя, и для его повышения было разрешено вне строя носить «дедовское» оружие старых образцов. Тут уж щеголи пустились во все тяжкие, заказывая себе сабли самого фантастического вида, и предприимчивый немец-оружейник Шаф даже стал во множестве производить такое оружие, которое получило ироническое прозвание «оружие деда Шафа»; дабы пресечь этот разврат, некоторые гвардейские части выработали и ввели у себя нестроевые единообразные «клычи» – сабли восточного типа в сафьяновых ножнах. Только прозаическую шашку носили на узкой плечевой портупее как положено.

С «душками-военными» все ясно (солдаты ведь тоже хотели быть красивыми и, сколько могли, тянулись за офицерами, особенно в Гвардии). Но и чиновники в шитых (узор по ведомствам) парадных мундирах украшали улицу, особенно во второй половине XIX в., когда у них стали появляться наплечные знаки различия. Правда, военные очень ревниво относились к этому, и по представлению Военного министерства не раз погоны разных образцов – плетеные из шнура, галунные и даже штампованные из тонкого металла – заменялись звездами на шитых воротниках и скромными суконными и бархатными клапанами с просветами и звездами на тужурках и сюртуках, но вновь и вновь под разными предлогами гражданские ведомства возвращались к погонам – уж очень лестно было походить на военных. Введенное в 1834 г. шитье на мундирах было по 10-ти разрядам – от скромного шитого серебром или золотом, по ведомству, канта на воротнике и обшлагах, до перворазрядных мундиров, буквально залитых золотом. Так, по 1-му разряду шитье шло в три ряда по бортам, зашивались обшлага, воротники, спина под воротниками, швы, клапаны карманов и полы под карманами, шитье шло по наружному шву панталон и, в три ряда, по полям треугольной шляпы с белым плюмажем и черными, сшитыми кромками муаровыми лентами, пересекавшими углы. Немногим проще выглядели и придворные чины, носившие мундиры по второму и третьему разрядам. Даже вицмундир у них спереди сверху донизу расшивался широкими двойными галунами, такие же галуны были на воротнике, а на обшлагах и полах были три ряда галунных шевронов. Точно так же расшиты были мундиры камер-пажей и всех чинов Роты дворцовых гренадер, несших почетный караул у памятников императорам и входов в царские дворцы. Своеобразным «мундирным» платьем было и обыденное облачение духовенства, которое, как и мундиры, запрещалось снимать, так что длинные подрясники и рясы, скуфьи и монашеские клобуки были столь же обычны, как военные и статские мундиры. А духовенства, белого и черного, по городам было немало. Разумеется, партикулярное платье даже белому духовенству носить возбранялось. Ну, а употребляемое и поныне яркое парчовое богослужебное облачение при многочисленных уличных крестных ходах, молебнах и прочих публичных обрядах куда как украшало улицы городов.

Камер-паж

А рядом с блестящими мундирами с золотым и серебряным шитьем, эполетами и аксельбантами у военных или более скромными вицмундирами и кителями с погонами (с 1856 г.), треуголками, киверами с высокими султанами и касками с пышными плюмажами, кепи и фуражками в толпе мелькали простонародные зипуны, армяки, полушубки, сарафаны, «парочки» (юбка с кофтой), кафтаны, чуйки и поддевки крестьян и мещан. Общество, жестко стратифицированное по сословным признакам, различалось и одеждой, соответствующей сословной принадлежности. Элементы костюма и его аксессуары становились элементами знаковой системы. Это распространялось не только на сословное или служебное положение.