На скосе века

То есть, что есть. А страсть и пылкость
Сойдут, как полая вода…
Стихи в уме, нелепость ссылки
И неприкаянность всегда.

И пред непобеждённым бытом
Один, отставший от друзей,
Стою, невзгодам всем открытый,
Прикован к юности своей.

И чтоб прижиться хоть немного,
Покуда спит моя заря,
Мне надо вновь идти в дорогу.
Сначала. Будто жил я зря.

Я не достиг любви и славы,
Но пусть не лгут, что зря бродил.
Я по пути стихи оставил,
Найдут — увидят, как я жил.

Найдут, прочтут — тогда узнают,
Как в этот век, где сталь и мгла,
В груди жила душа живая,
Искала, мучилась и жгла.

И если я без славы сгину,
А все стихи в тюрьме сожгут, —
Слова переживут кончину,
Две-три строки переживут.

И в них, доставив эстафету,
Уж не пугаясь ничего,
Приду к грядущему поэту —
Истоком стану для него.

1950

* * *

Стопка книг… Свет от лампы… Чисто…
Вот сегодняшний мой уют.
Я могу от осеннего свиста
Ненадолго укрыться тут.
Только свист напирает в окна.
Я сижу. Я чего-то жду…
Всё равно я не раз промокну
И застыну на холоду.
В этом свисте не ветер странствий
И не поиски тёплых стран,
В нём холодная жуть пространства,
Где со всех сторон — океан.
И впервые боюсь я свиста,
И впервые я сжался тут.
Стопка книг… Свет от лампы… Чисто…
Притаившийся мой уют.

1950

В трудную минуту

Хотеть. Спешить. Мечтать о том ночами!
И лишь ползти… И не видать ни зги…
Я, как песком, засыпан мелочами…
Но я ещё прорвусь сквозь те пески!
Раздвину их… Вдохну холодный воздух…
И станет мне совсем легко идти —
И замечать по неизменным звёздам,
Что я не сбился и в песках с пути.

1950

* * *

Всё это чушь: в себе сомненье,
Безволье жить, — всё ссылка, бред…
Он пеленой оцепененья
Мне заслонил и жизнь, и свет.
Но пелена прорвётся с треском.
Иль тихо стает, как слеза.
В своей естественности резкой
Ударит свет в мои глаза.
И вновь прорвутся на свободу
И верность собственной звезде,
И чувство света и природы
В её бесстрашной полноте.

1950

* * *

Поэзия не страсть, а власть.
И потерявший чувство власти
Бесплодно мучается страстью,
Не претворяя эту страсть.
Меня стремятся в землю вжать.
Я изнемог. Гнетёт усталость.
Власть волновать, казнить, прощать —
Неужто ты со мной рассталась?

1949

Лёгкость За книгой Пушкина

Всё это так:
      неправда,
           зло,
            забвенье…
Конец его друзей (его конец).
И столько есть безрадостных сердец,
А мы живём всего одно мгновенье.

Он каждый раз об это разбивался:
Взрывался… бунтовал… И — понимал.
И был он лёгким.
        Будто лишь касался,
Как будто всё не открывал, —
              а знал.