На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

На том же заседании снова рассматривался английский проект совместной экспедиции на Ближний Восток. Рибо, Бриан, Думерг, Оганьер, Самба энергично поддерживают план нашего союзника. Я тоже подчеркиваю его положительные стороны. Если эта экспедиция, как высказался Ллойд Джордж, будет поставлена в зависимость от решения Румынии, она фактически совпадет с выступлением новой армии в пятьсот или шестьсот тысяч человек. Таким образом, отправка двух дивизий принесет нам значительное увеличение наших сил.

Правительство принимает решение, что Франция примет участие в экспедиции, но будет просить Англию формировать еще одну дивизию сверх тех четырех, которые она собирается послать нам. Мы сообщаем об этом решении Барку и Ллойд Джорджу, присутствовавшим на завтраке в салоне Мюрата вместе с большей частью наших министров. Рибо говорит мне, что Ллойд Джордж посетил Клемансо и нашел его очень раздраженным, особенно против Делькассе. Тигр по-прежнему крайне недоволен, что мы не добились отправки японских войск в Европу. «Мы сами тоже настаивали на этом в Токио, – сказал ему Ллойд Джордж, – но безуспешно». Тем не менее Клемансо остается при своем убеждении, что, если бы он находился у власти, он добился бы всего у микадо.

В пятницу, 5 февраля, в газетах появилось официальное сообщение о конференции министров-союзников, столь же краткое, сколь оптимистичное. «Три державы, – говорится в нем, – намерены объединить свои финансовые ресурсы, так же как военные, чтобы продолжать войну до победного конца. С этой целью министры решили предложить своим правительствам взять на себя в равных долях ссуды, сделанные и имеющие быть сделанными для государств, которые сражаются в настоящее время на нашей стороне или будут склонны вступить в скором времени в войну за общее дело…» Несмотря на это сообщение, целый день еще продолжались переговоры, причем дело шло очень туго и не обошлось даже без резкостей. Барк требовал «либо открытия французского и английского рынков для большого русского займа, либо ссуд в два с половиной миллиарда». В конце концов, он удовольствовался тем решением, о котором я упоминал выше. Со своей стороны Ллойд Джордж требовал, чтобы металлические наличности были предоставлены в своего рода совместное пользование. Решено было только, что Французский и Русский государственные банки внесут каждый в Английский банк сто пятьдесят миллионов золотом в том случае, если кассовая наличность в Лондоне упадет ниже определенной суммы. В результате все уладилось. Но непримиримая позиция Барка произвела очень скверное впечатление на Рибо; в разговоре со мной последний отзывался о Барке с презрительной резкостью³⁸¹*.

Рибо рассказал мне о своей встрече в сенате с Клемансо. Последний на сей раз возмущался Мильераном. «Он представлял жалкий вид в военной комиссии, – резко заявил тигр. – Так не может продолжаться. Президент уже сменил одного военного министра. Он может взять теперь третьего». «Да, – заметил Рибо, – третьего в ожидании четвертого. Я, – говорит Рибо, – хотел дать ему этим понять, что, если этот третий будет он, Клемансо, это тоже не могло бы быть на более длительный срок. Он слишком импульсивен. У него тотчас же были бы нелады и стычки с Жоффром. Он сказал мне, что посетил Жоффра в ставке и нашел, что главнокомандующий не желает признавать подле себя ничьего авторитета и влияния».

В L’Homme enchaine от 5 февраля Клемансо без всякого основания бешено обрушивается на малинского кардинала Мерсье и уверяет, что уже давно знает его антифранцузские чувства. Этот выпад служит Клемансо попутно для издевательства над «римской благотворительностью».

Несмотря на свои нападки на Мильерана, а может быть, именно вследствие этих нападок, Клемансо избран вицепредседателем военной комиссии сената. Председателем этой комиссии является Фрейсине; кажется, он тоже принял с холодком объяснения министра. Я спрашиваю Мильерана об этом заседании. Он признает, что не мог прийти к соглашению с комиссией, которая предлагала ему создать новые части и до наступления весны усилить наши боевые позиции. «Это требование, – говорит Мильеран, – покоилось на ошибке. Фрейсине неизвестно действительное число солдат на фронте. Он и товарищи его полагают, что у нас на фронте один миллион двести тысяч человек, действительное число их гораздо выше. Но из боязни, что не будет соблюдена тайна, я предпочел молчать». В субботу, 6 февраля, я посетил госпиталь, устроенный итальянской колонией в одном изящном санатории в Отейле. Меня встретил Титтони, как всегда, загадочный и улыбающийся, среди раненых много гарибальдийцев в красных рубахах, они веселы и производят яркое впечатление.

Мильеран снова виделся с Жоффром и сообщил ему о решении совета министров по поводу экспедиции в Сербию. Жоффр наконец изменил свое мнение.