На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Оставив автомобили в Песси, мы пошли ходом, вырытым в земле. Минувшей ночью прошел сильный дождь, а ров вырыт в очень скользкой глинистой почве, земля совершенно размокла. С грехом пополам мы прошли до окопов в Фулонском лесу, на север от Ульша и на юго-запад от Краонелля. Мы видим часовых на их наблюдательном посту, другие солдаты отдыхают в убежищах, прикорнув на подобиях скамеек из проволоки. Время от времени над нашими головами со свистом проносится немецкая пуля. Немецкие окопы находятся совсем близко от нас, на юге от фермы Эртебиз и Краонна.

«Вы видите, – говорю я в шутку Киньонесу, – что сам король, если бы он пожелал явиться инкогнито во Францию, мог бы легко пройти по нашим окопам.» «Да, я вижу это, – отвечает мне Киньонес в том же тоне. – Я сообщу королю о вашем приглашении, и если он не сможет принять его, то не из-за недостатка желания».

После двухчасовой ходьбы мы возвращаемся к своим автомобилям и едем обратно через Васонь в долину Эны и оттуда в Жоншери, штаб-квартиру 5-й армии, где завтракаем с генералом Франше д’Эспере. По его мнению, мы должны были бы послать на Дарданеллы три американских корпуса. Он понимает всю важность операций на Ближнем Востоке и все меньше верит в возможность прорыва немецких позиций на нашем фронте.

Во второй половине дня мы осматривали в секторе 1-го корпуса (генерал Гильомо) артиллерийский парк, запас снарядов 75-, 120– и 150-миллиметрового калибра, ремонтные мастерские. Затем мы направились к наблюдательному пункту под Коруа, где мы уже были раз при посещении Кормиси; с тех пор он беспрестанно подвергается бомбардировке. Мы присутствуем при обстреле немецких позиций близ фермы Года. По всем признакам, наши снаряды хорошо попадают в цель.

Возвращаемся в Париж. Киньонес де Леон в восторге от нашей поездки.

Вернувшись в Елисейский дворец в половине девятого вечера, я узнал, что после полудня приезжал Вивиани и что он желает говорить со мной еще сегодня. Через час он является снова. «Дела очень плохи», – говорит он. «Какие дела?» – «С Саррайлем». И он рассказывает мне, что вызванный Мильераном Саррайль отказался перед ним и Вивиани принять на себя командование экспедиционным корпусом на востоке. «И вы приняли этот отказ?» – спрашиваю я Вивиани. «Что ж делать? Палата находится в состоянии невероятного возбуждения. С одной стороны, Виолетт, с другой стороны, социалисты весь день искали меня, чтобы протестовать против поступка с Саррайлем. Я уклонился от свидания. Но положение становится невозможным, так как мы должны очень считаться с парламентом. Завтра утром Думерг, Сарро и Мальви поедут в главную квартиру и будут стараться, чтобы Жоффр назначил Саррайля командующим лотарингской армией, как предлагал Дюбайль. В противном случае Саррайль вернется к себе домой в Монтобан. Он сказал нам: „Моя карьера закончена. Мне дадут отставку, я знаю это. Но я отказываюсь отправиться на Дарданеллы.

Меня унизили, начали с того, что сняли меня с поста командующего армией. В этих условиях я не могу принять никакого другого назначения"». Я не могу не возразить Вивиани и признаюсь ему, что нахожу нежелательным предлагать Саррайлю новое командование, после того как он отказался принять то, которое ему было предложено вначале. Вижу, что Вивиани совсем растерялся. «Надо жить в мире с парламентом, – повторяет он. – Впрочем, завтра мы обсудим все это в совете министров». Во время разговора Вивиани сказал мне, что Морис Сарро, состоящий при французской миссии при итальянской армии, писал своему брату Альберу: «Не надо отпускать Мильерана. В Италии не поймут этого».

Суббота, 24 июля 1915 г.

Перед заседанием совета министров ко мне пришел Бриан. К нему, как министру юстиции, вчера тоже явился депутат Беназе, а сегодня представит ему полное письменное изложение своего разговора с бывшей подругой хедива. Это некая Рошбрюн, по происхождению француженка. Она просила свидания с Беназе, сославшись на социалистического депутата Лонге. Она утверждает, что Жозеф Кайо несколько раз встречался в Швейцарии с бывшим хедивом, с которым знаком по Египетскому банку земельного кредита. Хедив, по ее словам, находится на содержании у германского правительства. В дальнейшем Кайо посылал в качестве своего представителя некоего Боло-пашу. Больше Бриан ничего не знает. Он говорит мне, что, если в письме Беназе будут приведены конкретные факты, он в случае надобности откроет следствие.