На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

На полдороге произошла встреча. Началось взаимное угощение папиросами и сигарами, и в результате (по инициативе и решению отдельных солдат той и другой стороны) установлено было перемирие на 48 часов. Это было вопиющим нарушением всех правил, но таких случаев насчитывается немало в истории балканских, да и других фронтов и войн. Впечатление получилось необычайное.

В первый день Рождества было очень туманно. Немцы, выйдя из окопов, пожелали нам „счастливого дня“. Мы тоже вышли. Пришлось, однако, напомнить им о необходимости поддерживать видимость непрекращающихся военных действий. Они вернулись к себе, но скоро вновь сделали попытку подойти. Тогда мы выстрелили в воздух. Они ответили тем же, чтобы показать, что понимают.

Остаток дня прошел на нашем участке фронта спокойно. В других местах братание продолжалось в широких размерах».

Бельгийский солдат, в свою очередь, сообщал в письме, что 24 декабря до самого вечера шла сильная канонада, и затем писал: «Вы думаете, что рождественский праздник в окопах – вещь достаточно-таки скучная, не правда ли? Я рад сообщить вам, что он прошел очень оригинально и был не лишен даже внушительной красоты. Ровно в полночь с нашей стороны прекрасный баритон запел песню. Немедленно канонада и стрельба остановились. По окончании песни с обеих сторон раздались аплодисменты. И вдруг на германских окопах мы увидели громадную надпись, освещенную разноцветными фонариками: „Желаем вам счастливого праздника“. Через минуту из германских окопов стали выходить люди с возгласами: „Товарищи! Товарищи!" Ни один из нас не выстрелил. Мы тоже вышли из своих окопов и оказались разделенными только канавой – озером. Немцы протягивали нам сигары, мы поделились с ними шоколадом. Необыкновенно дружеское настроение царило вплоть до самого утра. Не правда ли, это нечто прямо невероятное? Однако это правда. Я смотрел на все это, как во сне. Немцы предложили не стрелять и не сражаться в течение всего праздничного дня. И так было на самом деле до 8 часов вечера, когда нас сменил новый отряд».

И бельгийский солдат продолжает: «Разве это не нечто блистательное? Думаете ли вы, что мы были не правы? Нас критиковали потом, но неужели было бы лучше убивать в этот великий праздник? Но даже это не было бы трусостью и малодушием?»

Солдат французского 25-го пехотного полка пишет в письме, помещенном в «Юманите» 25 августа 1932 г.:

«Декабрь 1914 г., сектор Мон – Сапен – Супир (Эна), занятый 2-й ротой 25-го пехотного полка. Утром, на рассвете, после нескольких обращений на французском языке из находившейся перед нами в нескольких десятках метров траншеи появилась фигура немецкого солдата. Он без колебания подошел к нам и принес нам вместе с газетами, папиросами и шоколадом письмо, в котором нам предлагалось перемирие, для того чтобы дать нам возможность унести и похоронить тела наших товарищей. Их много лежало в красных панталонах между проволочными заграждениями, трупы гнили уже более двух месяцев.

Один из нас, пошедший навстречу немцу, обменялся с ним рукопожатием, которое имело значение символа. К тому времени с обеих сторон, с нашей и немецкой, все солдаты вышли из окопов и жестами выражали друг другу свои дружеские чувства; это продолжалось весь день.

Письмо было передано начальником нашей секции в штаб батальона, и ответ, требовавшийся по прошествии трех часов, был вручен в точности в срок и при тех же условиях, что утром.

Ответ французских офицеров содержал только оскорбления и категорический отказ пойти на предлагаемое перемирие. Результат был тот, что еще почти шесть месяцев после этого нам приходилось отправляться по ночам за трупами и с большим риском уносить их от проволочных заграждений.

Изданы были очень строгие приказы вплоть до угроз военным судом, чтобы воспрепятствовать дальнейшим попыткам братания. Несмотря на все это, в нашем секторе за все время нашего пребывания на передовых позициях царило спокойствие: перемирие, молчаливо заключенное с обеих сторон, стало реальностью, его нарушали только наши 75-миллиметровые орудия, которые не прекращали своего грохота, чтобы напомнить о реальности войны».

Второй солдат, другого французского полка, находившегося на другом участке фронта, пишет: «Это было в декабре 1914 г. в Шампани, у подошвы горы Корнилье, перед деревней Тюизи. Один из наших подошел к немецким окопам и предложил немецким солдатам воздержаться от стрельбы. В эту ночь не было сделано ни одного выстрела. На следующее утро все вышли из окопов. В продолжение двух дней происходило братание французских и немецких солдат».

И наконец, третий участник братания, с другого участка французского фронта, писал: